Дата принятия: 20.12.1781, 16.05.1883, 23.11.1993, 01.02.1995, 11.06.2003

Герб города Москвы представляет собой изображение на темно-красном геральдическом щите с отношением ширины к высоте 8:9, развернутого вправо от зрителя всадника - Святого Георгия Победоносца в серебряных доспехах и голубой мантии (плаще), на серебряном коне, поражающего золотым копьем черного Змия .

Автор эскиза герба Москвы - художник К. К. Иванов. В общем было сохранено композиционное решение герба 1780 года, но Святой Георгий приобрел традиционные для русских воинов доспехи и остроконечный шлем. По сравнению с гербом 1781 года также были уточнены цвета доспехов и мантии всадника, а также копья. Цвет дракона в отличие от герба 1883 года был оставлен черным (как в гербе 1780 года).

Утвержден 23 ноября 1993 года распоряжением мэра Москвы №674-РМ "О восстановлении исторического Герба города Москвы"; переутвержден Законом города Москвы № 4-12 "О гербе и флаге города Москвы" (утвержден 1 февраля 1995 года постановлением №12 Московской Городской Думы) и Законом города Москвы № 39 «О гербе города Москвы» от 11 июня 2003 года.

Эскиз герб Москвы 1991 г., художник К. К. Иванов

Фактически исторический герб был восствновлен в 1991 г., когда художник К. К. Иванов предложил свой эскиз (где всадник внешне походил на грека), но герб тогда утвержен не был, хотя и использовался неофициально. Официально герб был восстановлен только в 1993 г.

Геральдические изображение и описание всадника - как Святого Георгия Победоносца - не соответствуют нормам православной иконографии, в которой святых принято изображать с нимбом.
Кроме того, будучи повернутым в правую для зрителя сторону, изображение всадника на современном официальном гербе Москвы противоречит правилу западноевропейской геральдики, в соответствии с которым живые существа на гербе должны быть повернуты только в левую для зрителя (правую геральдическую) сторону. Это правило было установлено для того, чтобы фигура, изображенная на рыцарском щите, который традиционно держался у левого бока, не казалась убегающей от противника. В гербе Москвы 1883 года всадник был повернут в левую для зрителя (геральдически правую) сторону, но в 1993 году с восстановлением исторического герба всадник опять был повернут как в гербе 1780 года.

Всадник-змееборец как символ Московского княжества известен как минимум с XVI века и был центральным элементом герба сначала Московского царства, а затем и Российской империи. Изображение всадника присутствует и в центральной части герба Российской Федерации, однако, согласно официальному описанию герба этот элемент не описан как Святой Георгий и не упоминается как герб города Москвы.

Проект советского герба города Москва 1924 г.:
а) В центральной части в овальный щит вписана пятиконечная звезда. Это победный символ Красной Армии.
б) Обелиск на фоне звезды, являющийся первым революционным монументом РСФСР в память Октябрьской революции (поставленный перед зданием Моссовета). Это символ твёрдости Советской власти.
в) Серп и Молот - эмблема рабоче-крестьянского правительства.
г) Зубчатое колесо и связанные с ним ржаные колосья, изображённые по овалу щита, являются символом смычки города с деревней, где колесо с надписью «РСФСР» определяет промышленность, а ржаные колосья - сельское хозяйство.
д) Внизу по обеим сторонам изображены эмблемы, характеризующие наиболее развитую промышленность в Московской губернии: слева наковальня - эта эмблема металлообрабатывающего производства, справа челнок - текстильного производства.
е) Внизу под надписью «Московский Совет Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов», изображенной на ленте, расположена «динама» - эмблема электрификации. (описание дано по данным сайта )

Герб был составлен архитектором Д. Осиповым.

Утвержден Президиумом Моссовета 22 сентября 1924 года. Но этот герб не получил широкого распространения и довольно быстро был просто забыт.

Исторический герб города Москвы

Герб 1780 г.: Современный герб города основан на исторической гербе, пожалованном Екатериной II 20 декабря 1781 года (ПСЗ, собр.1, т.21, №15304) вместе с другими гербами городов Московской губернии: "в червлёном поле Святой Великомученик и Победоносец Георгий на белом коне, поражающий копьём чёрного дракона ".

Герб 1883 г.: В 1883 г. герб обрел внешние украшения в соответствие с реформой Кене: "В червленом щите Святой Великомученик и Победоносец Георгий, в серебряном вооружении и лазоревой приволоке (мантии) на серебряном покрытом багряною тканью, с золотой бахромою, коне, поражающий золотого с зелеными крыльями дракона золотым с осьмиконечным крестом наверху копьем. Щит увенчан императорскою короною. За щитом два накрест положенные золотые скипетра, соединенные Андреевскою лентою ". Фигура Георгия Победоносца была развёрнута в геральдически правую сторону. Дракон из чёрного стал жёлто-зелёным, а епанча Святого - лазуревой. Утвержден 16 марта 1883 года (ПСЗ, т. XXXIII, №32037)

Герб 1730 г. :
Описание московского герба содержалось в утвержденном Сенатским приказом 8 марта 1730 года "Знамённого гербовника" для описаний гербов полковых знамён. В описании российского государственного орла в Знамённом гербовнике 1730 года московский герб описан так: "Георгий на коне белом, побеждающий змия, епанча и копье желтые, венец желтый же, змий черный, поле кругом белое, а в середине красное ".

Обычай помещать на печатях и монетах портрет князя, а также изображение святого, которого князь считал своим покровителем, был воспринят на Руси из Византии еще в конце 10 века. На златниках (золотых монетах) киевского князя Владимира Святославовича, крестившего Русь, и на лицевой стороне монеты - портрет князя и надпись: "Владимир на столе а се его злато", а на обороте изображение Иисуса Христа. В начале 11 века на монетах и печатях сына Владимира Святославовича Ярослава Мудрого, принявшего при крещении имя Юрий (Георгий), впервые появляется изображение святого Георгия. Ярослав Мудрый много способствовал распространению и утверждению культа святого Георгия на Руси.

На лицевой стороне печати старшего брата Юрия Долгорукого - Мстислава Владимировича в 1130 году впервые появляется изображение святого воина-змееборца. Такое же изображение есть на многочисленных печатях Александра Невского.

В Московском княжестве образ пешего змееборца впервые встречается на монете князя Ивана II Красного (Красивого). На печати сына Дмитрия Донского Василия изображен всадник с копьем, направленным вниз, где должен быть змей. Позднее на монетах эмблема приобретает вид, близкий к той, что утвердилась на московском гербе. Окончательно всадник-змееборец на гербе Московского княжества утвердился при Иване III и совпало с завершением объединения основных Русских земель вокруг Москвы. В 1497 году впервые на государственной печати помещен двуглавый орел, но главным символом по-прежнему оставался всадник, поражающий копьем дракона. Однако, при Иване Грозном в 1547 году орел занимает главное место, а всадник, как герб Московского княжества, переходит на грудь орла.

До Петра I всадника на гербе называли святым Георгием только иностранцы. На Руси все считали, что это князь или царь, иногда всадник даже приобретал общие черты с царем (например, с царем Алексеем Михайловичем). Петр впервые назвал всадника на коне святым Георгием, о чем он собственноручно записал в сохранившейся до сих пор записке.

В 1728 году Сенат утвердил государственный герб, часть его описания посвящена московскому гербу:"...в середине того орла Георгий на коне белом, побеждающий змия, епанча и копье желтые, венец желтый же, змий черный, поле кругом белое, а в середине красное". С этого момента и до XX века всадник на московском гербе официально именуется святым Георгием. Следует отметить, что на протяжении всего этого времени герб неоднократно видоизменялся, но незначительно - всегда это было изображение двуглавого орла, а на нем образ святого Георгия Победоносца. После революции 1917 года герб Москвы был упразднен.

Однако, распоряжением мэра Москвы от 23. 11. 93 столице был возвращен ее древний герб. В положении о гербе сказано:" На темно-красном щите (отношение ширины к высоте 8:9) развернутый вправо Георгий Победоносец в серебряных доспехах и лазоревой приволоке (мантии) на серебряном коне, поражающий золотым копьем черного змия".

Откуда же возник образ всадника Георгия? Христианская легенда имеет множество вариантов. Вот один из них, который историки считают наиболее ранним и подлинным. В 303 году римский император Диоклетиан начинает гонение на христиан. К нему является молодой военный трибун Георгий родом из Каппадокии (область в Малой Азии, входившая тогда в состав Римской империи, сейчас это территория Турции). В собрании высших чинов империи в городе Никомедии Георгий объявляет себя христианином. Император пытается уговорить его отказаться от своей веры, но безуспешно. Тогда Георгия помещают а темницу и подвергают многочисленным жесточайшим пыткам - бросают в ров с негашеной известью, бичуют воловьими жилами, надевают раскаленные, утыканные шипами железные сапоги, травят ядом, колесуют, но он остается жив. В промежутках между пытками Георгий совершает чудеса (исцеляет больных, воскрешает умершего и т.п.), под влиянием которых императрица, некоторые из приближенных императора и даже один из его палачей уверовали во Христа. На восьмой день пыток Георгий соглашается принести жертву языческим богам, но когда его торжественно приводят в храм, "он словом Божьим низвергает их в прах,после чего по приказу императора ему отсекают голову". Георгию в день казни было около 30 лет.

6 мая — день Георгия Победоносца. Святого, который изображен на нынешнем гербе Москвы

Святой великомученик Георгий считается покровителем и защитником воинов. Со времен великого князя Иоанна III изображение св. Георгия Победоносца — всадника, поражающего копьем змея, — стало гербом Москвы и эмблемой Русского государства. По преданию, святой Георгий родился в конце II — начале III века в малоазиатской провинции Каппадокия Римской империи и рос в знатной христианской семье. Благодаря воинским умениям, стал правителем Каппадокии, затем поступил на военную службу и прославился своей храбростью, став римским военачальником. Исповедуя христианскую веру, доблестный воин навлек на себе ненависть и гнев императора Диоклетиана. Император пытался убедить мученика не губить молодости и чести, но Георгий не отрекся от своей веры. В застенке он был подвергнут жестоким мучениям — его били дубинками и кнутами, привязывали к колесу с острыми ножами, обували ему на ноги раскаленные железные сапоги и много другое, чему свидетельствуют многочисленные иконы. С тех пор св. Георгий считается самым совершенным примером доблести и отваги. Выдержав все пытки, св. Георгий остался верным идее христианства, и по приказу императора, 23 апреля 303 г. (6 мая по новому стилю) был казнен в городе Никодимия.

Из истории герба Москвы

Обычай помещать на печатях и монетах портрет князя, а также изображение святого, которого князь считал своим покровителем, был воспринят на Руси из Византии еще в конце X века. На златниках (золотых монетах) киевского князя Владимира Святославича, крестившего Русь, на лицевой стороне монеты — портрет князя и надпись: "Владимир на столе а се его злато", а на обороте изображение Иисуса Христа. В начале XI века на монетах и печатях сына Владимира Святославича Ярослава Мудрого (княжил с 1016 по 1054 гг.), принявшего имя Юрий (Георгий), впервые появляется изображение святого Георгия. Ярослав Мудрый много способствовал распространению и утверждению культа святого Георгия на Руси. В честь своего святого покровителя он основал в 1030 году город Юрьев (сейчас — Тарту) и заложил в том же году Юрьев монастырь в Новгороде, позднее там был построен Георгиевский собор. В 1037 году Ярослав начинает строительство Георгиевского монастыря в Киеве и возводит в нем храм святого Георгия, а день освящения храма учреждает ежегодным праздником — "Юрьевым днем". Основатель Москвы — Юрий Долгорукий продолжил эту традицию, заложив в 1152 году город Юрьев-Польский, где в 1230-34 годах был построен знаменитый Георгиевский собор. В том же 1152 году он строит на новом княжеском дворе во Владимире церковь Георгия. На его печати тоже святой, стоящий во весь рост и вынимающий меч из ножен.

На лицевой стороне печати старшего брата Юрия Долгорукого — Мстислава Владимировича в 1130 году впервые появляется изображение святого воина-змееборца. Следующее по времени изображение святого воина-змееборца есть на многочисленных печатях Александра Ярославича Невского (1252-1263 гг.). На некоторых из них с одной стороны — святой Александр на коне с поднятым мечом в руке, а на другой стороне святой Федор в виде пешего воина, одной рукой ведущего на поводе коня, а другой — поражающего змея-дракона. Федор — крестильное имя отца Александра Невского — Ярослава.

Академик В.Л. Янин в своем труде "Актовые печати Древней Руси" описывает большую группу княжеских печатей, на лицевой стороне которых изображен святой покровитель князя, а на обратной — святой покровитель его отца. Таким образом, на печати можно прочитать имя и отчество князя. Именно к такому типу принадлежит печать Александра Невского. На большинстве этих печатей всадник вместо нимба имеет на голове корону. Это дало основание предположить, что на них изображен князь, а не святой, что не противоречит древней традиции.

В Московском княжестве образ пешего змееборца впервые встречается на монете князя Ивана II Красного (Красивого) (1353-59 гг.). На печати сына Дмитрия Донского Василия Дмитриевича изображен всадник с копьем, направленным вниз, в то место, где должен быть змей. И, наконец, на монетах того же Василия Дмитриевича и особенно его сына Василия Васильевича Темного эмблема приобретает вид, близкий к тому, что позднее утвердился в качестве московского герба.

Окончательное утверждение всадника-змееборца как герба Московского княжества произошло при Иване III (княжил с 1462 по 1505 гг.) и совпало по времени с завершением объединения основной части русских земель вокруг Москвы. Сохранилась печать 1479 года, на которой всадник, поражающий копьем змея-дракона, окружен надписью: "Печать великого князя Ивана Васильевича", а на обороте печати, не имеющей рисунка, надпись повторена, но к ней добавлено — "всея Руси". С этого момента можно считать, что герб Московского княжества на какое-то время становится и гербом всея Руси. В 1497 году появляется другой тип государственной печати Ивана III. На лицевой стороне ее по-прежнему всадник, поражающий копьем дракона, и надпись: "Иоанн божиею милостью господарь всея Руси и великий князь", а на обороте впервые помещен двуглавый орел, окруженный надписью, являющейся продолжением лицевой: "и велик княз Влад и Мос и Пск и Тв и Вят и Пер и Бол". Судя по расположению надписи (вокруг орла окончание титулатуры князя), главным символом и здесь является всадник.

При сыне Ивана III Василии III эта печать была полностью сохранена, заменено лишь имя князя. Только при Иване Грозном, первом русском князе, принявшем в 1547 году царский титул, на золотой булле 1562 года двуглавый орел занимает главное положение, а всадник, как герб Московского княжества, переходит на грудь орла. Эта композиция сохраняется и на Большой государственной печати 1583 года и на всех последующих Больших государственных печатях Руси и России. При этом тип печати 1497 года сохраняется и продолжает употребляться до XVII века в виде кормчей печати. Так называлась печать, которую прикладывали к царским грамотам на земли, угодья, жалуемые подданым за службу, "на кормление". О том, как объясняли современники значение фигуры всадника-змееборца на печатях и монетах XV-XVII веков, опубликованы письменные свидетельства, позволяющие сделать однозначный вывод — русские источники считали всадника изображением князя или царя, и только иностранцы называли московского всадника святым Георгием. Послы Ивана Грозного на вопрос Александрийского патриарха: "На кони де благоверный царь на сей печати?", отвечали: "Государь на коне". Известна цитата из летописи: "При великом князе Василье Ивановиче бысть знамя на деньгах: князь великий на коне, а имея меч в руце и оттоле произваша деньги копейныя". В старинной описи Оружейной палаты о гербовом знамени 1666-1667 годов сказано: "В кругу изображен двуглавый орел, коронованный двумя коронами, а на груди у него "царь на коне колет копием змия". Дипломат и писатель середины XVII века Григорий Котошихин в своем сочинении "О России в царствование Алексея Михайловича" свидетельствует: "в истинно Московского княжения печати вырезано — царь на коне победил змия". На государственном гербе, помещенном на титульном листе Библии, изданной в Москве в 1663 году, змееборцу на груди орла придано портретное сходство с царем Алексеем Михайловичем.

Первым из русских назвал всадника на московском гербе святым Георгием Петр I. Сохранилась его собственноручная записка, относящаяся предположительно к 1710-м годам: "Сей герб (зачеркнуто) Сие имеет свое начало оттуду, когда Владимир монарх российский свою империю разделил 12 сынам своим, из которых Владимирские князи возымели себе герб с. Егория, но потом ц. Иван Вас., когда монархию, от деда его собранную, паки утвердил и короновался, когда орла за герб империи российской принял, а княжеский герб в груди оного поставил". Однако, в течение всего царствования Петра I на московском гербе продолжали изображать светского всадника в кафтане с короной или шляпой на голове. Во многих случаях всадник имел портретное сходство с Петром I. Это подтверждает указ 1704 года о выпуске первых медных копеек, в котором сказано, что на них будет "воображение великого государя на коне". В кратковременное царствование Екатерины I сенатский указ об изготовлении новой государственной печати называет змееборца "ездацом". Без изменений герб оставался и при Петре II.

В 1728 году возникла необходимость составить гербы на знамена полков, размещенных по разным городам России. В мае 1729 года они были представлены в военную коллегию и удостоились высочайшего утверждения. Сенатский указ об этом последовал 8 марта 1730 года. Первым в списке утвержденных был государственный герб. Часть его описания посвящена московскому гербу: "...в середине того орла Георгий на коне белом, побеждающий змия, епанча и копье желтые, венец желтый же, змий черный, поле кругом белое, а в середине красное".

Герб Москвы 1730 г.

С этого момента и вплоть до начала XX века всадник на московском гербе официально именуется святым Георгием. Почему именно в это время произошло такое изменение? С одной стороны, под влиянием иностранцев Петр I в 1722 году пригласил на службу в качестве герольдмейстера графа Санти. Но, пожалуй, в неменьшей степени способствовало этому восшествие на российский престол плеяды императриц. На пробном экземпляре копейки 1730 года еще старый петровский тип всадника, но он не был уже утвержден. Напомним, что 1730-й год — год воцарения Анны Иоанновны.

Герб Москвы 1781 г.

В указе 1781 года об утверждении гербов Московской губернии описание московского герба почти полностью повторяет описание 1730 года: "Москва. Святой Георгий на коне против того же как в середине Государственного герба, в красном поле, поражающий копьем черного змия". Герб Москвы просуществовал в таком виде до 1856 года, когда в результате реформы в русской геральдике, проведенной по указанию царя Николая I, герольдмейстером Кене был значительно изменен герб Московской губернии. Новый же герб столичного города Москвы был утвержден только 16 марта 1883 года и отличался от губернского обрамлением: вместо дубовых листьев — скипетры. "В червленом щите Святой Великомученик и Победоносец Георгий, в серебряном вооружении и лазоревой приволоке (мантии) на серебряном покрытом багряною тканью, с золотой бахромою, коне, поражающий золотого с зелеными крыльями дракона золотым с осьмиконечным крестом наверху копьем. Щит увенчан императорскою короною. За щитом два накрест положенные золотые скипетра, соединенные Андреевскою лентою".

Основное изменение герба — всадник был повернут в другую сторону. По правилам западноевропейской геральдики живые существа (всадник, зверь) должны быть повернуты только в правую геральдическую (левую для зрителя) сторону. Это древнее правило было установлено для того, чтобы всадник или, например, лев, изображенные на щите рыцаря, который он держал у левого своего бока, не казались убегающими от противника. Плащ всадника вместо желтого стал лазоревым (синим), дракон из черного превратился в золотого с зелеными крыльями, а белый конь назван серебряным.

Герб Москвы 1883 г.

В указе 1781 года названы только цвета щита, коня и змия, соответственно — красный, белый и черный. Выяснить, какими были первоначальные, исконные цвета московского герба, помогает его подробное описание, приведенное в статуте ордена святого Георгия, утвержденном Екатериной II 26 ноября 1769 года. Это ближайшее из предшествующих указу 1781 года официально утвержденное описание. В середине орденского креста был помещен московский герб: "...в красном поле Святой Георгий, серебряными латами вооруженный, с золотою сверх оных висящею епанчою, имеющей на голове золотую диадему, сидящий на коне серебряном, на котором седло и вся сбруя золотые, черного змия, в подошве излита, золотым копьем пронзающий". У составителей списков гербов на знамена 1730 года, вероятно, были в руках только цветные рисунки гербов без подробного их описания, на которых золото было передано желтой охрой, поэтому они назвали цвет венца и епанчи желтым. Серебро же в геральдике передается белым цветом.

Изменение желтого (золотого) цвета плаща всадника на лазоревый (синий) было, возможно, следствием желания герольдии привести цвета московского герба в соответствие с цветами национального флага России — белым, синим и красным (конь белый, плащ синий, щит красный). Стоит отметить, что канонический, то есть утвержденный церковью, цвет плаща святого Георгия — красный, поэтому почти на всех русских иконах он красный, очень редко — зеленый, но не синий.

Орден Святого Георгия Победоносца — высшая военная награда Российской Империи

После революции 1917 года герб Москвы был упразднен. Новый герб города с советской символикой был составлен архитектором Д. Осиповым и утвержден Президиумом Моссовета 22 сентября 1924 года. Этот герб состоял из следующих элементов:

Герб Москвы 1924 г.

а) В центральной части в овальный щит вписана пятиконечная звезда. Это победный символ Красной Армии.

б) Обелиск на фоне звезды, являющийся первым революционным монументом РСФСР в память Октябрьской революции (поставленный перед зданием Моссовета). Это символ твердости Советской власти.

в) Серп и Молот — эмблема рабоче-крестьянского правительства.

г) Зубчатое колесо и связанные с ним ржаные колосья, изображенные по овалу щита, являются символом смычки города с деревней, где колесо с надписью "РСФСР" определяет промышленность, а ржаные колосья — сельское хозяйство.

д) Внизу по обеим сторонам изображены эмблемы, характеризующие наиболее развитую промышленность в Московской губернии: слева наковальня — эта эмблема металлообрабатывающего производства, справа челнок — текстильного производства.

е) Внизу под надписью "Московский Совет Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов", изображенной на ленте, расположена "динама" — эмблема электрификации. Таким образом, в целом герб являлся синтезом деятельности Моссовета. Распоряжением мэра Москвы "О восстановлении исторического герба Москвы" 23 ноября 1993 года столице был возвращен ее древний герб. В положении о гербе сказано: "На темно-красном щите (отношение ширины к высоте 8:9) развернутый вправо Георгий Победоносец в серебряных доспехах и лазоревой приволоке (мантии) на серебряном коне, поражающий золотым копьем черного змия". Итак, снова на гербе святой Георгий.

Герб Москвы 1993 г.

Христианская легенда о святом Георгии имеет множество вариантов, значительно различающихся между собой. В одном из вариантов, получившем литературную обработку на греческом востоке (историки считают его наиболее ранним и подлинным), римский император Диоклетиан (в 303 году) начинает гонение на христиан. Вскоре к нему является молодой военный трибун Георгий родом из Каппадокии (область в Малой Азии, входившая тогда в состав Римской империи, сейчас территория Турции), в собрании высших чинов империи в городе Никомедии он объявляет себя христианином. Император пытается уговорить его отказаться от своей веры, но безуспешно. Тогда Георгия помещают в темницу и подвергают многочисленным жесточайшим пыткам — бросают в ров с негашеной известью, бичуют воловьими жилами, надевают раскаленные, утыканные шипами железные сапоги, травят ядом, колесуют и т.п., но он остается жив. В промежутках между пытками Георгий совершает чудеса (исцеляет больных, воскрешает умершего и т.п.), под влиянием которых императрица, некоторые из приближенных императора и даже один из его палачей уверовали во Христа. На восьмой день пыток Георгий соглашается принести жертву языческим богам, но когда его торжественно приводят в храм, "он словом Божьим низвергает их в прах, после чего по приказу императора ему отсекают голову". Георгию в день казни было около 30 лет.

В этом житии, как и во всех других ранних его вариантах, нет "Чуда о змие", так как вначале существовали две самостоятельные легенды — его "Житие" и "Чудо Георгия о змие". Объединены они были только в позднейших пересказах. Легенда "Чудо Георгия о змие" имеет много вариантов. Вот один из них. Возле города Ласии в Палестине в озере поселился дракон, который опустошал окрестности и пожирал жителей города. Чтобы избежать гибели, они были вынуждены приносить ему в жерту своих детей. Когда очередь дошла до царской дочери, явился прекрасный юноша на белом коне — Георгий. Узнав от царевны, что она христианка, Георгий свловом Божьим заставил змея пасть к своим ногам. Царевна обвязала шею дракона своим поясом и повела его в город. Жители города, пораженные чудом, уверовали во Христа и были крещены, а Георгий поехал дальше.

Попытки найти конкретное историческое лицо, которое могло быть прототипом святого Георгия, не увенчались успехом, но было выдвинуто несколько интересных гипотез о связи этих легенд вс дохристианской мифологией.

На протяжении тысячелетий в религиях и мифологии европейских и ближневосточных цивилизаций дракон и змей были воплощением тьмы и зла, а борющиеся с ними боги, герои и святые олицетворяли светлое начало, добро. В древнегреческих мифах Зевс побеждает стоглавое огнедыщащее чудовище Тифона. Бог солнца Аполлон борется с чудовищным змеем Пифоном, а легендарный Геракл убивает Лернейскую гидру. Особенно заметно сходство христианского мифа "Чудо о змие" с античным мифом о Персее и Андрмеде, в котором Персей убивает морское чудовище и освобождает дочь царя Андромеду, которая была отдана на съедение чудовищу, чтобы спасти от опустошения царство. Есть еще много легенд такого типа, например, миф о Беллерофонте на крылатом коне Пегасе, вступившем в схватку с порождением Тифона — Химерой. Существует множество прекрасных изображений на древнегреческих вазах, геммах, монетах, иллюстрирующих эти мифы. С появлением христианства образ змея-дракона прочно ассоциируется с язычеством и дьяволом. Известен эпизод грехопадения, когда дьявол принял вид змея-искусителя.

Римский писатель и историк (260-339 гг.), автор "Жития Константина" Евсевий сообщает, что император Костантин Великий, много сделавший, чтобы христианство стало государственной религией, велел изобразить себя на картине, украшавшей императорский дворец, в виде победителя над драконом. Дракон и здесь символизировал язычество.

Культ святого Георгия, возникший, вероятно, как местый на территории Каппадокии в V-VI веках, к IX-XI веку получил распространение почти во всех государствах Европы и Ближнего Востока. Особенно почитался он в Англии, где король Ричард Львиное Сердце сделал его своим покровителем, а Эдуард III учреждает под патронажем святого Георгия орден Подвязки, на котором святой изображен в виде змееборца. Боевым кличем англичан, аналогичным нашему "ура", становится имя святого.

На Руси, как уже упоминалось, культ святого Георгия стал распространяться сразу же после принятия христианства, причем не через Западную Европу, а непосредственно из Византии. Его изображения в виде всадника-змееборца встречаются уже в начале XII века. Интересно его помещение на змеевике, на амулете, на одной стороне которого сплетение змей, а на другой — Георгий, на фреске XII века "Чудо Георгия о змие" в церкви его имени в Старой Ладоге, на иконах XIV-XV веков Новгородской школы.

При Иване III в 1464 году скульптурный образ святого Георгия был помещен над въездными воротами главной башни Кремля — Фроловской (позднее Спасской). Об этом событии сообщает Ермолинская летопись, составленная по заказу купца и подрядчика Василия Ермолина, "предстательством" которого и был установлен этот образ. Очень заманчиво было бы считать эту скульптуру гербом Москвы, но здесь, скорее всего, эта икона имела охранительные функции, так как через два года тот же Ермолин поставил над воротами башни с внутренней стороны образ святого Дмитрия. Известно, что после перестройки башни образ святого Георгия был помещен в храм его имени, сооруженный возле башни, в качестве храмовой иконы. На место Георгия был поставлен образ Спаса Вседержителя, от которого башня и получила свое второе название.

Сюжет "Чуда о змие" в виде святого (воина или героя-князя) продолжал жить в народном творчестве на протяжении веков, развиваясь, обретая новые воплощения. В древнейших русских былинах XI века ему соответствует подвиг одного из самых главных русских богатырей Добрыни Никитича, служившего при князе Владимире. В битве со Змеем Горынычем на реке Пучае Добрыня освобождает племянницу князя Запеву Путятичну (или его дочь Марфиду). Некоторые исследователи проводят аналогию между этим эпизодом былины и деятельностью исторического лица — Добрыни, воеводы князя Владимира Святого (и брата матери князя Малуши), по распространению христианства на Руси. В частности, насильственное крещение новгородцев в реке Почайне (в былине — Пучае). Сохранился лубок, иллюстрирующий народную сказку о Еруслане Лазаревиче. Под рисунком краткое изложение сказки: "Еруслан Лазаревич ехал путем дороги, и напал на Еруслана царь Змеински или морское чудовище, который пожирал народ в городе Дебре... дракона победил, а сам поехал в путь свой". В народных эпических стихах о Егории Храбром Георгий наделен чертами былинного богатыря.

Многие авторы пытались объяснить необычайную популярность святого Георгия как в народе, так и среди княжеских дружинников перенесением черт русских языческих богов на этого святого. С одной стороны, само имя Георгия, означающее "возделывающий землю", делало его покровителем земледелия и скотоводства, преемником Велеса, Семаргла, Дажьбога. Этому способствовали и дни памяти святого. Весенний — 23 апреля — совпал с началом полевых работ, с которым на Руси были связаны многие древние языческие обряды, а осенний — 24 ноября — знаменитый "Юрьев день", когда крестьяне имели право переходить от одного феодала-землевладельца к другому. С другой стороны, как воин и победоносец, он был покровителем князя и его дружины, так как на Георгия был перенесен культ Перуна — главного бога языческого пантеона князя Владимира. Кроме того, сам образ Георгия в виде прекрасного юноши — воина, освободителя и защитника, привлекал к себе симпатии всего народа.

Так кто же изображен на гербе Москвы? Судя по официальным документам, этот вопрос еще окончательно не решен. В "Положении о гербе Москвы" он назван "Георгием Победоносцем", а в положении "О Государственном гербе Российской Федерации", утвержденном президентом 30 ноября 1993 года, сказано: "на груди орла — всадник, поражающий копьем дракона".

Полагаем, что как бы ни называли эмблему на гербе Москвы, она остается собирательным образом, воплотившим в себе все наше прошлое — это и святой, покровитель наших князей и царей, и сам князь или царь в образе змееборца, и просто воин — защитник Отечества, а главное — это древний символ победы Света над Тьмою и Добра над Злом.

Особая судьба досталась образу святого Георгия Победоносца в русской геральдике и наградной системе. Начало государственной геральдики Руси следует относить ко времени формирования национального государства, когда личная эмблема государя становится эмблемой державы. После 1485 года великий князь московский именуется «государем Всея Руси». В конце XV века появляется первая печать великого князя Ивана III, которую уже с полным основанием можно назвать государственной. Это двусторонняя «кормчая» 1497 года, на лицевой стороне которой помещен всадник, поражающий копьем дракона, а на оборотной - двуглавый орел. Сюжет лицевой стороны этой печати вызывал у исследователей много споров о его происхождении и значении. Что это? Символизированный образ царя? Или святой Георгий, с изображением которого всадник - «ездец» - имеет иконографическое сходство?

Впрочем, «ездец», с некоторыми различиями, встречается на княжеских печатях уже с XIII века. На печати великого князя Александра Невского вырезан всадник с мечом, на печатях других князей - сокольник. Академик Н. П. Лихачев, имея в виду сокольника, писал: «Можно думать, что в данном случае примешивается символизация власти, знатности». Вооруженный всадник утверждается на печатях московских князей только в XIV-XV веках. Он пришел на смену патрональным изображениям византийских печатей. Так, на печатях князя Василия Дмитриевича 1389-1405 годов всадник вооружен копьем, на печати 1423 года он взмахивает мечом, на монетах этого периода изображены и сокольник, и мечник. И, наконец, на печати Ивана III 1497 года появляется всадник, поражающий копьем дракона. Изображение всадника на коне с мечом встречается на печатях и других удельных князей.

Таким образом, со времени правления князя Василия Дмитриевича изображение светского всадника с копьем или мечом, реже - сокольника, приобретает наследственный характер и может быть рассмотрено как геральдическая фигура. К сожалению, мы не имеем свидетельств, раскрывающих семантику всадника на печати Ивана III, что и дало пищу для споров о том, символизирует ли это изображение самого великого князя или является образом святого Георгия. Сторонники последнего мнения приводили в качестве аргумента факт установки скульптурного изображения святого Георгия Победоносца в 1464 году над воротами Спасской башни Московского Кремля. Однако эта скульптура, скорее всего, не имела геральдического смысла. Ее место над воротами определялось иной функцией - защитной, которую часто на подобном же месте выполняли иконы с образами Богоматери или Спаса Нерукотворного.

Нельзя забывать и того, что на Руси уже существовала традиция изображения князя на печатях в виде всадника с копьем или с мечом и сокольника. В связи с этим представляется ошибочным распространенное мнение, будто светский всадник на печатях - символическое изображение русского воина, защищающего родную землю от врагов. Скорее всего, это был образ именно князя, государя, и это мнение находит подтверждение в источниках XVI-XVII веков. Вероятнее всего, в основе формирования этой эмблемы лежала традиция, уходящая корнями в языческое общество, когда богов-хранителей часто изображали в виде всадников-воинов или охотников - по образу и подобию главы рода или племенного вождя. Однако при Иване III это традиционное изображение получило оформление, возможно под влиянием византийского образца, в виде всадника, поражающего копьем змия. В этой композиции змий символизировал обобщенный образ врагов Русской земли. «Ездец» на монетах появился в 1535 году в ходе осуществления денежной реформы. Летопись повествует: «При великом князе (всея Руси) Василье Ивановиче бысть знамя на денгах: князь великий на коне, а имея мечь в руце, а князь великий Иван Васильевич учини знамя на денгах: князь великий на коне, а имея копие в руце и оттоле прозваша денги копейныя». Смысл изображения на монетах оставался неизменным до начала XVIII столетия, когда в указе 1704 года о выпуске первых медных копеек говорилось, что на них будет «воображение великого государя на коне». С принятием Иваном IV царского титула в 1547 году, по всей вероятности, следует связывать появление на голове «ездца» короны. Обоснование этого акта содержалось в идее исторической древности права русских самодержцев на царский титул, которая с 1540-1550-х годов стала официальной доктриной.

На золотой булле 1562 года «ездец» впервые занимает место на груди двуглавого орла. Интерес представляет печать Лжедмитрия 1604 года. На ней орел впервые изображен с поднятыми крыльями, а «ездец» на груди орла вырезан по правилам геральдики, то есть повернут вправо. В течение всего XVII века понимание смысла «ездца» остается неизменным - это государь на коне. Лишь в официальном описании герба от 4 июня 1667 года, данном переводчику Посольского приказа при отправлении его к Бранденбургскому курфюрсту и к Курляндскому князю, говорится: «...Орел двоег-лавый есть герб державы... персях изображение наследника».

«Ездцом» называют всадника русского герба и в деловых бумагах. В описи Смоленска 1671 года при упоминании медных пищалей указывалось, что на них «вылит человек на коне с копьем, колет змия». Согласно «Титулярнику» (книге, содержавшей перечень титулов русских и иностранных царствующих лиц и государственных деятелей, а также описание их гербов и печатей), кормчая печать изображала «человека на коне с копьем, колет змия, около подпись Царскаго Величества именованье». В некоторых случаях изображенный на гербе всадник имел даже портретное сходство с государем. На гравированном титульном листе в Московской Библии 1663 года вокруг фигуры «ездца» в царском венце и с бородой помещены буквы: «В. Г. Ц. В. К. А. М. В. В. М. Б. Р. С», то есть «Великий государь, царь великий князь Алексей Михайлович Всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержец».

На гербовом знамени 1666-1667 годов на грудном щитке орла помещен «ездец», в старинной описи Оружейной палаты об этом сказано: «В кругу изображен двуглавый орел, коронованный двумя коронами», а на груди у него «царь на коне колет копием змия». Следует отметить, что на всех вышеописанных памятниках «ездец» изображен повернутым влево, то есть геральдически неправильно (по правилам геральдики фигуры должны быть повернуты вправо). И лишь на печати 1625 года, приложенной к письму царя Михаила Федоровича патриарху Филарету, «ездец» в короне изображен геральдически верно. Все приведенные факты говорят о том, что восприятие «ездца» как изображения государя было признано официально. Русские дипломаты рассказывали о приеме в 1659 году у Тосканского герцога. На украшавших стол двуглавых орлах был изображен «Великий Государь наш на аргамаке» (аргамаками в старину называли породистых верховых лошадей). Г. К. Котошихин, подьячий Посольского приказа, писал, что посылаемые в Крым грамоты «печатают печатью, вырезано: царь на коне победил змия, около подпись царская... То есть самая истинная Московского княжения печать; она же вырезана и на самой большой печати, которою печатаетца во окрестные государства, в середи самого орла...». Еще раньше, в XVI веке, послы Ивана Грозного уверяли Александрийского патриарха, что всадник на печати есть русский царь. На вопрос патриарха: «На кони де благоверный Царь на сей печати?» - «Государь на коне», - отвечали послы. Павел Алеппский, сопровождавший Антиохийского патриарха во время путешествия в Россию в середине XVII века, отмечал, что царь Алексей Михайлович «выпустил новую монету... со своим изображением верхом на коне... когда же давали деньги с отчеканенным изображением цари, они (русские) целовали его, говоря: "сударь... это деньги нашего господина царя, лучше денег еретиков франков"». Дальше описывается «печать на золотых грамотах, клеймах, копейках и проч. - с одной стороны двуглавый орел, а с другой царь верхом на коне, под ногами которого что-то вроде дракона, коего он поражает копьем, как Св. Георгий», и красная сургучная печать, на которой «двуглавый орел и посредине его царь верхом». Отметим, что до начала XVIII века никто в России не воспринимал «ездца» как образ святого Георгия. Достаточно обратить внимание на то, что ни на одном изображении на печатях, монетах, в гербах всадник не имеет нимба! Не только в официальной трактовке, но и в сознании современников «ездец» воспринимался как образ государя.

Лишь иностранцы называли всадника русского герба святым Георгием. Это основывалось на иконографическом сходстве и на том, что в отличие от России в Европе было принято изображать святого Георгия без нимба. Именно в таком виде встречаются изображения этого святого на государственных регалиях и наградах разных стран, например на ордене Подвязки в Великобритании.

Итак, очевидно, что в допетровское время всадник русского герба символизировал государя, и лишь с 1710-х годов его стали называть святым Великомучеником и Победоносцем Георгием. С этого же времени образ святого Георгия, побеждающего дракона, стал гербом Москвы. Впервые всадника русского герба назвал святым Георгием Петр I в собственноручной записке, датированной 1710-ми годами. Многие исследователи пытались дать толкование происхождению цветов российского государственного флага. Но для точного вывода нет достаточных документальных свидетельств. Предположение, что основой для выбора цветов флага послужили цвета герба Москвы, то есть образа святого Георгия, а именно: белый - цвет коня и доспехов, синий - цвет плаща, красный - цвет фона, - одна из самых слабых версий. Этот набор цветов становится характерным для герба Москвы лишь в XIX веке. А на древнерусских иконах такое цветовое сочетание не всегда обязательно. Но главное, образ святого Георгия до XVIII века не был гербом Москвы и поэтому не мог передать свои цвета русскому флагу. С 1712 года полки Русской армии получили новые знамена, на которых помещали герб того города, чье имя носил полк. На знаменах Московских пехотного идрагунского полков было помещено изображение святого Георгия.

Дальнейшая история образа святого Георгия Победоносца в России тесно связана с орденом, носящим его имя.

Святой великомученик Георгий издавна почитается русским православным народом. Его образ занимает значительное место не только в церковном искусстве, но и в светской культуре: его изображали такие разные художники, как В. Серов и В. Кандинский; к нему обращались анонимные авторы духовных стихов о Егории Храбром и поэты серебряного века... И невозможно представить себе страницы русской воинской славы без имени святого Победоносца, в честь которого были названы высшие военные награды Российской империи.

О посвященных святому Георгию геральдических символах и воинских регалиях мы беседуем с известным военным историком, автором ряда научных монографий и многочисленных статей, заведующим Отделом военно-исторического наследия Дома русского зарубежья имени А. Солженицына Андреем Сергеевичем Кручининым.

Андрей Сергеевич, образов святого великомученика Георгия Победоносца немало среди древнейших из сохранившихся на сей день русских икон. Это, видимо, позволяет говорить об особом почитании святого воина нашими предками?

Действительно, не нужно быть специалистом, чтобы сразу припомнить, насколько многочисленны изображения святого Георгия, оставленные нам древнерусской иконописью. Это и «портретные» иконы, и образа с многочисленными клеймами, иллюстрирующими житие и чудеса великомученика, изображения пешие и конные, иконы из деисусного чина иконостасов ... Разумеется, святой Георгий был не единственным угодником Божиим, пользовавшимся на Руси особой любовью и почитанием (наряду со святителем Николаем, пророком Илией, Флором и Лавром...), и даже не единственным святым воином - вспомним Димитрия Солунского, Феодора Тирона, Андрея Стратилата... Но, думается, «место» римского военачальника, ставшего истинно русским святым, всё же по-своему исключительно - настолько «общим» оказывается он для различных слоев населения Руси.

Церковь в первую очередь вспоминает и прославляет великомученика, претерпевшего страшные страдания и мученическую кончину и тем запечатлевшего свою веру во Христа; свидетельством этого почитания является как иконопись, с которой мы начали разговор, так и храмы и обители - вспомним хотя бы древний Юрьев монастырь близ Новгорода (главный и старейший храм в нем ненамного младше знаменитой новгородской Святой Софии). Да и «осенний» праздник - память святого Георгия 26 ноября по юлианскому календарю - празднуется как раз в честь освящения Георгиевской церкви в Киеве в XI веке. «Весенний Егорий» (память святого Георгия 23 апреля) пользовался особым почитанием у земледельцев, просивших его упасти скотину от диких зверей. Наконец, военачальник-мученик, мученик-победоносец закономерно становился «княжеским», «дружинным» святым. Неслучайно Георгий - одно из довольно распространенных «княжеских» имен, и даже Ярослав Мудрый во святом Крещении был Георгием. Уместно вспомнить здесь и города, носившие это имя,- Юрьев-Польской, Юрьев-Поволжский (Юрьевец) или, скажем, Юрьев в Прибалтике - впоследствии Дерпт, а ныне эстонский Тарту.

Вы справедливо отметили разнообразие древнерусской иконографии святого Георгия. И всё же это имя в первую очередь ассоциируется с изображением чуда о змие.

Да, не будет преувеличением сказать, что большинству русских людей имя святого Георгия в первую очередь приводит на память икону, изображающую всадника с копьем - победителя змия (дракона). И это совпадение одного из чудес святого Победоносца с излюбленным мифологическим и сказочным сюжетом змееборства также, вероятно, поддерживало «популярность» именно этого угодника.

И символом первопрестольной столицы Русского государства со временем становится также образ чуда Георгия о змие, хотя путь святого Победоносца на московский герб и на герб всея Руси, Великия, Малыя и Белыя, а затем Российской империи не был простым.

Как давно появился этот символ Москвы, поэтически запечатленный Мариной Цветаевой: «Московский герб: герой пронзает гада...»?

Геральдики в западном смысле слова - системы строгих правил составления и описания гербов - Россия долгое время не знала, хотя своя государственная и областная («земельная») символика на Руси, разумеется, существовала. В первую очередь устойчивые изображения-эмблемы встречаются на монетах и печатях, причем здесь сочетается символика областная с личной, принадлежащей суверену - владетелю данной области или города, кому принадлежит печать или от чьего имени осуществляется монетная чеканка. И вот знакомая фигура всадника с копьем (реже с саблей) с XIV века становится обязательным изображением на московских монетах и печатях. А после принятия великим князем Иоанном III двуглавого орла - своего рода наследия павшей под османскими ударами православной Византии - изображение всадника всё чаще и чаще сочетается с этим новым для Руси символом и на двух сторонах «вислой» печати, и переходя, в малом щитке, на грудь царственной птицы.

Дело, однако, в том, что это еще не Георгий Победоносец, что следует как из повествовательных источников, неоднократно и совершенно определенно свидетельствующих, что изображается царствующая особа, великий князь, а затем царь («князь великий Иван Васильевич учини знамя на денгах: князь великий на коне, а имея копие в руце, и оттоле прозваша денги копейныя»), так и из особенностей самого изображения - на подавляющем большинстве монет всадник предстает коронованным, хотя даже в иконописи мученический венец вовсе не является обязательным атрибутом, да и изображался он по-другому. Змия на монетах также не видно (под копытами коня обычно обозначение монетного двора), хотя вообще особенности чеканки были таковы, что часть фигуры, даже голова, могла запросто оказаться за пределами монеты. Впрочем, и змий сам по себе не был непременным указанием, что побеждающий его всадник - именно святой Георгий. Так, на титульном листе Библии, отпечатанной в Москве в 1663 году, среди других изображений был и всадник-змееборец (внешне явно изображавший не святого) со стихотворной подписью, обращенной к царю Алексею Михайловичу, где были и такие слова: «Побеждай копием сопротивного тя змия, / Наипаче же мечом духа еретика злаго».

Надо сказать, что портреты властителей (с большим или меньшим сходством, в том числе просто схематические) с Античности являются одним из устойчивых сюжетов монетной чеканки. Но у нас изображение «ездеца» как конкретного государя постепенно превращается в символ общегосударственный. Скажем, земское ополчение Минина и Пожарского продолжает в 1611-1613 годах изображать на своих монетах «московского ездеца» в короне (в 1612 году монеты чеканились в Ярославле, что обозначалось буквами «ЯР»), хотя для собственной печати как Первое, так и Второе ополчения в 1611-1612 годах не использовали ни этого изображения, ни двуглавого орла - на печати ополчения был летящий одноглавый орел (с другой стороны, и монеты чеканились «советом всея земли» не от своего имени, а от имени царствовавших монархов). А к концу XVII века происходит удивительный процесс, как бы обратный «секуляризации»,- своего рода сакрализация изображения: внешнее композиционное сходство приводит к тому, что «царь-всадник» всё чаще и чаще воспринимается как святой Георгий. В XVIII веке, веке «вольнодумном» и «секулярном», принесшем Русской Церкви немало испытаний, именно эта интерпретация укореняется прочно и навсегда.

В течение XVIII столетия всадник постепенно исчезает с монет (наиболее полное изображение, с поражаемым змием, относится к эпохе императрицы Елисаветы), уступая место двуглавому орлу (и оставаясь при этом на груди орла как символ Москвы). Зато уже законно изображение святого Георгия становится московским гербом, хотя «родословная» Победоносца в городской символике намного древнее: ее можно вести хотя бы с 1464 года, когда скульптурное его изображение - рельефная икона - было установлено на Спасской башне Кремля. Петр I и его наследники, перенося в Россию многие из европейских правил и норм, положили начало и систематическому герботворчеству, в том числе земельному. Первоначально массовая разработка городских и земельных гербов была связана с помещением их на полковых знаменах, поскольку полки в России в большинстве своем носили имена городов, иногда по традиции сохранявшиеся на протяжении десятилетий и веков, даже если подлинная связь воинских частей с этими городами бывала утрачена. В новой геральдике зачастую использовались, будучи переработанными по правилам европейской геральдической науки, старинные изображения, традиционно бывшие эмблемами русских городов, земель или княжеств, но иные гербы и изобретались. Что же касается герба для знамен Московских полков (как пехоты, так и кавалерии), по меньшей мере с 1729 года он описывался как «Георгий на коне, против того, как в средине государственного герба».

Таким образом, как будто получается, что изображение святого Георгия в качестве эмблемы первопрестольной столицы Российского государства вошло в Государственный герб Российской империи раньше формального утверждения городского герба Москвы: последний был высочайше утвержден императрицей Екатериной II лишь в 1781 году, представляя собою, по официальному описанию, «Святого Георгия на коне против того ж, как в средине Государственного герба, в красном поле, поражающего копием черного змия», и использовался в таком виде в самых разных случаях: к примеру, карабинеры существовавшего при Екатерине «Московского легиона» носили на шапках медный налобный знак с изображением святого Георгия.

А почему в разные времена фигура святого Георгия на московском гербе оказывалась направлена то в правую, то в левую сторону? Это связано с какими-то правилами геральдики?

В 1883 году московский городской герб был изменен по образцу губернского герба 1856 года; последний появился в ходе геральдической реформы, связанной с именем Б. В. Кёне, историка и начальника Гербового отделения Департамента герольдии. У Кёне было много недругов, создавших ему репутацию «самозваного геральдиста», однако для городской и земельной геральдики России его реформа представляется важной и оправданной. Для московского же герба внесенные изменения следует считать поистине благотворными.

Прежде всего это относится к «направлению движения» всадника на гербе. Дело в том, что по геральдическим правилам гербовый щит должен восприниматься буквально как рыцарский щит, надеваемый на левую руку и обращенный лицевой стороной (изображением) к противнику. Представим себе это и поймем, что «правильным» будет движение изображенных фигур «влево от зрителя», потому что иначе фигуры «побегут» от врага, а это, конечно, нежелательно. В московском гербе XVIII века направление движения «слева направо», вероятно, было связано с традицией изображений на монетах и печатях, а может быть, и на иконах, и в этом случае имело свои основания (иногда в геральдике намеренно «нарушаются правила», дабы умудренный зритель задумался, а зачем такое нарушение и не кроется ли в нем какой-нибудь особенный смысл). Но совершившийся при Кёне «поворот» фигуры всадника в «геральдически правильном» направлении, думаю, был полностью оправданным (к сожалению, в ныне утвержденном гербе Москвы это не учтено - за основу в нем взят вариант XVIII века).

Претерпел изменения и рисунок самого святого Георгия. В XVIII веке он изображался в виде западноевропейского рыцаря, с ног до головы закованного в доспехи, в шлеме с открытым забралом и с турнирным копьем в руке. Теперь же облик Победоносца был сделан в каком-то смысле более «историчным» и, несомненно, более православным - он предстает в вооружении, условно говоря, «греко-римского» образца, в греческом шлеме с гребнем, а главное - копье святого Георгия теперь увенчано крестом (по описанию - осьмиконечным, но из-за недостатка места мог изображаться и четырехконечный крест). Согласно официальному описанию, московский губернский герб образца 1856 года представлял «в червленом щите, Святого Великомученика и Победоносца Георгия, в серебряном вооружении и лазуревой приволоке (мантии), на серебряном, покрытом багряною тканью с золотою бахромою, коне, поражающего золотого с зелеными крыльями дракона золотым с осьмиконечным крестом наверху копьем. Щит увенчан Императорскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою»; описание городского герба образца 1883 года практически идентично, за исключением сопутствующих гербовому щиту «украшений»: «Щит увенчан Императорскою короною. За щитом два накрест положенные золотые скипетра, соединенные Андреевскою лентою (обозначавшие столичный статус Москвы. - А. К. )». В таком виде герб просуществовал до 1917 года.

- Расскажите, пожалуйста, об ордене Святого Георгия.

Наградная система европейского образца появилась в России опять-таки при Петре I, учредившем ордена апостола Андрея Первозванного и дамский орден великомученицы Екатерины. Император предполагал учредить и специальный воинский орден, закономерно наименовав его в память святого благоверного великого князя Александра Невского, но после смерти Петра воинский смысл этой награды как-то сам собою утратился (да и какие там войны были при его ближайших преемниках?), и она превратилась просто в орден за государственные заслуги, а в сущности - для высших сановников, оставшись таковым до самого конца Российской империи. К мысли о необходимости военного ордена вернулись в «век Екатерины», известный славными победами русского оружия. Первоначально существовал проект и назвать его «Екатерининским орденом», но у Екатерины II хватило мудрости и такта не создавать орден «во имя свое» (именно свое , потому что орден Святой Екатерины уже существовал!), и нашли лучший вариант - 26 ноября (по старому стилю) 1769 года, на «осеннего Егория», было объявлено об учреждении «Военного Святого Великомученика и Победоносца Георгия ордена» в четырех степенях.

Статут (законоположение об ордене) неоднократно редактировался, однако основные его положения оставались неизменными с екатерининских времен: «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны,- гласила первая редакция,- не дают права быть пожалованным сим орденом, но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком или подали мудрые и для Нашей воинской службы полезные советы». Неизменным оставался и внешний вид ордена: «Крест большой, золотой, с белою с обе стороны финифтью, по краям с золотою каймою, в средине которого изображен царства Московского герб на финифти ж, то есть в красном поле Св. Георгий, серебряными латами вооруженный, с золотою сверх оных висящей епанчею, имеющий на главе златую диадиму (на практике изображение могло быть упрощенным.- А. К. ), сидящий на коне серебряном, на котором седло и вся збруя золотая, черного змия в подошве щита золотым копьем поражающий; на задней стороне в средине, в белом поле, вензелевое сего Св. Георгия имя», «лента шелковая, о трех черных и двух желтых полосах»; при первой и второй степенях к орденскому кресту присоединялась еще «звезда четвероугольная, золотая, посреди которой в черном обруче желтое или золотое поле, а на оном изображено вензелом имя Св. Георгия, а в черном обруче золотыми литерами и надпись: за службу и храбрость» (орденский девиз).

С 1807 года существовала и награда, «причисленная к Военному ордену Св. Великомученика и Победоносца Георгия» и именовавшаяся «знаком отличия Военного ордена» для нижних чинов (солдат, матросов, казаков, унтер-офицеров). В манифесте императора Александра I объявлялось: «Сей знак отличия приобретается только в поле сражения, при обороне крепостей или на водах. Он дается тем из нижних воинских чинов, кои в сухопутных и морских войсках Наших действительно служа, отличатся противу неприятеля отменною храбростию». С 1856-го этот знак получил четыре степени, а с 1913-го стал официально именоваться Георгиевским крестом. Внешний вид его соответствовал кресту ордена Святого Георгия, но без эмали. Упомянем кстати, что для лиц нехристианского вероисповедания в Российской империи изображения христианских святых на орденах заменялись государственным гербом, вероятно, из боязни как-то задеть их чувства. Но эти опасения выглядят преувеличенными: известны случаи, когда получившие Георгиевский крест всадники-горцы возмущенно требовали себе награду непременно «с джигитом», а не с какой-то там «птицей».

Еще со времен Екатерины было установлено: «Сей орден никогда не снимать, ибо заслугами оный приобретается», причем со временем это положение приобрело дополнительные особенности. Орденами награждались и представители духовенства , однако во время священнодействий ордена следовало снимать. Исключение составлял лишь наперсный крест на ленте ордена Святого Георгия, которым могли награждаться военные священники, или сам орден (хотя случаи награждения священника этим орденом и были чрезвычайно редки, соответствующее правило существовало).

В комплекс Георгиевских наград, согласно статуту 1913 года, помимо «принадлежащего» к ордену Георгиевского креста, впервые включались еще Георгиевская медаль четырех степеней (ранее это была медаль «За храбрость» для награждения в мирное время пограничников) и Георгиевское оружие. Пожалование наградным оружием (золотым оружием) существовало намного ранее, но только теперь оно было официально объявлено «причисленным» к ордену - как заметил позже один из эмигрантских авторов, будучи «как бы пятой его степенью».

Кроме того, Георгиевские награды были не только индивидуальными, но и коллективными, и комплекс таких наград тоже складывался десятилетиями. В первую очередь (по степени важности) сюда относились Георгиевские знамена и штандарты; в зависимости от рода оружия, полкам или батареям могли жаловаться также украшенные Георгиевскими лентами сигнальные инструменты (труба или рожок, которые составляли целые «хоры»); воинские части могли получать Георгиевские петлицы. Был и, так сказать, целый «Георгиевский» полк - один из кирасирских полков (впоследствии драгунский) именовался «полком Военного Ордена» и имел на касках изображение орденской звезды. И хотя это не означало комплектования его непременно георгиевскими кавалерами, долгое время этот полк считался одним из образцовых (что признавал, к примеру, такой взыскательный судия, как император Николай I).

Позже, применительно к наградной практике Первой мировой войны, существовало мнение: если в части георгиевские кавалеры составляют сравнительно большой процент личного состава, это сказывается на боевых качествах... отрицательно - согласно этой точке зрения, награжденный должен непременно быть «из ряда вон выходящим», иначе награда теряет смысл.

Мировая война с ее беспрецедентными масштабами действительно резко увеличила число георгиевских кавалеров, в первую очередь среди солдат: счет награжденных четвертой степенью пошел на сотни тысяч, а затем перевалил и за миллион! Вместе с тем относительно собственно ордена (офицерской награды) продолжала существовать достаточно жесткая процедура представления и награждения, о которой стоит сказать подробнее.

Ведь вообще орден Святого Георгия давался с таким разбором, что «полных» кавалеров (еще раз: именно ордена, а не солдатского креста) за всю историю было лишь... четверо: М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, И. И. Дибич-Забалканский и И. Ф. Паскевич-Эриванский. Удивляет отсутствие в этом списке А. В. Суворова, но первоначально ордена могли даваться не в порядке постепенности: Суворов был награжден 3-й (1771), 2-й (1773) и 1-й (1789) степенями, а низшей не имел . В дальнейшем же процедура награждения четвертой степенью, а затем и Георгиевским оружием стала в качестве обязательного этапа включать обсуждение вопроса о заслугах представленного к награде в специальных Георгиевских думах (или «думах из лиц, имеющих Георгиевское оружие»). Важно подчеркнуть, что, согласно статутам некоторых других орденов, для них тоже должны были существовать такие думы, однако они как-то оставались на бумаге, в то время как помимо Георгиевских дум награждать мог только лично государь.

Вот лишь один пример взыскательности Георгиевской думы. В 1915 году, в тяжелые дни отступления русской армии, в одном из боев штабс-капитан Я. А. Слащов (впоследствии известный белый генерал) во главе своей роты храброй атакой, «несмотря на убийственный огонь противника», сбрасывает наступающих германцев с тактически важной высоты, причем, будучи раненым незадолго до этого, лично ведет солдат в штыковую... с рукой на перевязи. Однако дума отказалась поддержать представление к ордену Святого Георгия (нет сомнений, что офицер получил бы другую награду, но не Георгиевскую!). И лишь «дополнительные показания» командира батальона, сообщившего, что сам он в тот момент выбыл из строя по ранению, и Слащов бросился в атаку не по приказу, а по своей инициативе, заставили думу изменить мнение.

- Император Николай II в дневнике от 25 октября 1915 года называет «незабвенным» день, когда он был награжден орденом Святого Георгия, причем из записи видно, что награждение стало для него полной неожиданностью. Георгиевская дума была правомочна наградить самого царя?

Дума все-таки не награждала, а проверяла, соответствовали ли обстоятельства и характер деяния столь высокой награде. В данном же случае дума Юго-Западного фронта ходатайствовала перед государем о принятии (всего лишь!) четвертой степени ордена, свидетельствуя, «что присутствие Государя Императора на передовых позициях вдохновило войска на новые геройские подвиги и дало им великую силу духа». Император и вправду во время поездки на фронт находился в зоне действительного огня вражеской артиллерии. Возглавлявший думу генерал признавался потом: «Мы, по правде, потрухивали за результат; но, слава Богу, всё прошло хорошо...» (Государь ответил: «Несказанно тронутый и обрадованный незаслуженным Мною отличием, соглашаюсь носить наш высший боевой орден и от всего сердца благодарю Вас, всех Георгиевских кавалеров и горячо любимые Мною войска за заработанный Мне их геройством и высокой доблестью белый крест»). Надо сказать, что тем самым генералом, бесстрашным в бою и боявшимся, не откажется ли император принять награду, был кавалер Георгиевского оружия и орденов третьей и четвертой степеней, а в будущем - один из основоположников Белого движения А. М. Каледин...

Вообще, среди тех, кто своими подвигами заслужил на Великой войне Георгиевские награды, было немало будущих вождей и героев Белого движения. Одним из первых, если и не первым (вопрос бурно дискутировался в эмиграции) кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени стал будущий генерал, а тогда ротмистр П. Н. Врангель - за лихую атаку стрелявших почти в упор германских пушек. Первым русским летчиком, удостоенным этой награды, стал В. М. Ткачев - будущий начальник врангелевской авиации, в 1914 году умудрившийся доставить результаты разведывательного полета на аэроплане с пробитым пулей масляным баком, отверстие в котором приходилось во время полета затыкать ногой. Другой награжденный летчик, В. Л. Покровский (в годы Гражданской войны он получил известность как командир конных соединений), в 1915 году, не имея на своем самолете серьезного вооружения, атаковал австрийский аэроплан и стрельбой из маузера (!) так напугал вражеских пилотов, что те вынуждены были приземлиться и попали в плен. Генерал А. И. Деникин, командир прославленных «Железных стрелков» (бригады, затем дивизии),- название говорит само за себя! - кроме Георгиевского оружия и орденов Святого Георгия четвертой и третьей степеней, был удостоен еще «Георгиевского оружия, бриллиантами украшенного» - награды чрезвычайно редкой, да и вообще четыре Георгиевские награды за одну войну сами по себе заслуживают внимания. Наконец, последним русским полководцем, удостоенным второй степени ордена Святого Георгия (за «суворовский» штурм турецкой крепости Эрзерум в 1916 году), стал генерал Н. Н. Юденич, будущий руководитель «похода на Петроград» 1919 года...

Во время Первой мировой войны изменений в Георгиевский статут не вносилось, однако существовал секретный циркуляр, которым дозволялось представлять к наградам «военных врачей, военных священников, а также лиц, не принадлежащих к боевому составу войск», но не просто за храбрость, а именно за «офицерский» подвиг, совершенный во главе солдат; одним из побудительных мотивов для такого решения мог стать поступок сестры милосердия Риммы Ивановой, которая в сентябре 1915 года, в тяжелую минуту боя, возглавила атаку оставшихся без командиров солдат и, как говорилось в тогдашних официальных формулировках, «смертью своей запечатлела содеянный подвиг» .

Другое же нововведение стало приметой уже следующего, страшного периода русской истории. Великая война закончилась великой трагедией - революцией и развалом армии, в которой при безвольном попустительстве Временного правительства была разрешена политическая пропаганда, в том числе самых экстремистских и пораженческих партий во главе с большевиками. Одновременно пытаясь «демократизировать» войска и создать дополнительные стимулы для не желавших воевать солдат и деморализованных офицеров, военный министр, а затем и министр-председатель Временного правительства А. Ф. Керенский распорядился награждать офицеров солдатским Георгиевским крестом по решению солдат, а солдат - офицерским, с производством в прапорщики. Отличительным знаком таких наград должна была стать металлическая лавровая ветвь на ленте. Нет сомнения, что многие из этих крестов были действительно заслужены офицерами и генералами умиравшей русской армии, но почетом эта награда (а особенно «веточка», презрительно прозванная «метлой») не пользовалась. Примечательно, что во время Гражданской войны выдающиеся генералы Добровольческой армии В. З. Май-Маевский и Б. И. Казанович свои солдатские кресты носили, а вот «революционные» ветки с их ленточек сняли...

- Как сложилась судьба Георгиевских наград в эти страшные для России годы?

История ордена Святого Георгия не закончилась с революцией 1917 года. Несмотря на то что «главным начальником», или гроссмейстером, российских орденов был император , тесная связь самого ордена с историей русского воинства не позволяла отказаться от него в условиях борьбы, которую повели против большевизма Белые армии. На большинстве Белых фронтов (на востоке у адмирала А. В. Колчака, на севере у генерала Е. К. Миллера, на северо-западе у генерала Н. Н. Юденича) было восстановлено удостоение старыми русскими наградами, в том числе и Георгиевскими (хотя на северо-западе и известен лишь один случай награждения Георгиевским оружием), и лишь на юге России у генерала А. И. Деникина это не практиковалось; солдатским же Георгиевским крестом награждали все (и Деникин, порой собственноручно прикалывавший крест отличившимся воинам).

- Но вот генерал Врангель полагал: «Награждение подвигов, совершенных в междоусобной брани, общероссийскими орденами, коими доселе награждались подвиги в борьбе с внешним врагом, представлялось едва ли уместным»...

К сожалению, сегодня, когда речь заходит о наградной практике Белого движения, обычно вспоминают лишь эту фразу из воспоминаний Врангеля, которая скорее запутывает, чем разъясняет вопрос. Конечно, и Колчак, и Деникин, и Юденич понимали - и скорбели! - что по другую сторону фронта находятся русские люди. Да и сопротивление начиналось еще в период, когда не окончена была Первая мировая война, и Деникин горько сожалел в своих мемуарах, что красные командиры утратили элементарный патриотизм, иначе единым фронтом можно было ударить по зарвавшимся австро-германским оккупантам... Но советские правители (как и правители украинские - Грушевский ли, Скоропадский ли) готовы были дарить немцам русские земли, русский хлеб и золото, лишь бы удержаться у власти. Борьба с такой антироссийской, антипатриотической силой, по существу - с «правительством национальной измены», вряд ли должна была вызывать угрызения, препятствующие награждению русскими орденами. Дело было в другом: такое награждение - прерогатива государя , и Деникин в этом отношении был, очевидно, щепетильнее Колчака. Но ведь и Колчак из перечня наград, которыми можно было отмечать военные подвиги и государственные заслуги, исключил высшие степени орденов, по сути дела также символизируя этим «вакантность» высшего поста в государственной иерархии, несмотря на свой титул Верховного правителя.

Уместен и вопрос: если уж награждение орденом Святого Георгия было бы настолько неприемлемым для «междоусобной брани», то почему же изображения именно этого ордена и самого святого стали излюбленными эмблемами, в каком-то смысле слова символами армии, ведущей эту брань? А ведь практически так и было - достаточно посмотреть хотя бы на почтовые марки или денежные знаки, выпущенные Главным командованием Вооруженных сил Юга России, то есть тем же самым Деникиным. На многих из них присутствует изображение как святого, так и ордена («белого крестика», иногда как одного из атрибутов, приданных двуглавому орлу). А один из «билетов Главного командования» - тысячерублевая купюра - в обиходе даже назывался «ленточкой», потому что лента и крест ордена Святого Георгия были первым, что бросалось в глаза при взгляде на нее.

Не забудем и приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала Колчака от 30 ноября 1918 года, которым праздник ордена Святого Георгия (26 ноября по старому стилю) не просто восстанавливался, но и превращался в «праздник всей Русской Армии, доблестные представители которой высокими подвигами, храбростью и мужеством запечатлели свою любовь и преданность нашей Великой Родине на полях брани»: повелевалось его «торжественно праздновать ежегодно во всех воинских частях и командах».

Дополнительное значение получал образ святого Георгия и как герб Москвы, с 1918 года ставшей стратегической целью, к которой были устремлены операционные направления всех Белых армий. Интересно, что в своем проекте «Русская Народная Армия» (1919) полковник В. К. Манакин (в 1918 году - организатор и командующий Саратовским корпусом, состоявшим из местных крестьян-повстанцев) специально подчеркнул: «Гербом Русской Народной Армии, до установления Российского герба законным правительством России, должно быть изображение Св[ятого] Великомученика и Победоносца Георгия - герб Московский, принятый при начале собирания Руси и как эмблема конечной задачи Р[усской] Н[ародной] А[рмии]: в Москве, как сердце России, собрать лучших выборных людей, в лице коих сам народ Русский решит дальнейшую судьбу родной земли (выделено в первоисточнике. - А. К. )». Однако официальных последствий это предложение не возымело, и самостоятельной «геральдической роли» святого Георгия предстояло воскреснуть лишь на последнем этапе Гражданской войны (1921-1922) на Дальнем Востоке, под властью Временного Приамурского правительства, а затем - Правителя Приамурского земского края генерала М. К. Дитерихса (убежденного монархиста и глубоко верующего христианина).

Наиболее известным является изображение святого Георгия на учрежденной 16 августа 1922 года медали в память о деятельности Приамурского Земского Собора, который и принял решение передать, впредь до восстановления монархии, власть генералу Дитерихсу; известно и изображение святого Георгия в полном смысле слова геральдическое, на гербовом щите, - по оттискам печатей канцелярии Правителя и уполномоченных Временного Приамурского правительства. Поэтому не выглядит слишком большой натяжкой предположение, что государственным гербом «Приамурского земского края» являлось чудо Георгия о змие - герб заведомо не входившей в его состав Москвы - в ситуации, когда, кроме чуда, надеяться было уже не на что.

Можно даже сказать, что Георгиевская лента и сам святой Георгий, наряду с «колчаковским» вариантом двуглавого орла, у которого короны заменял сияющий крест, были своего рода гербом Белых армий - наследниц и преемниц армии Российской империи, которая сама неразрывно была связана с этим угодником Божиим. Традицию почитания святого Георгия русские воины унесли и в изгнание, и еще долгие годы в самых разных уголках земли его образ входил в число любимых эмблем воинских объединений.

Вообще же история ордена Святого Георгия и «георгиевской» символики настолько обширна, что в кратком разговоре можно лишь обозначить основные ее «разделы». Но еще об одном знаке отличия, появившемся уже в эмиграции, упомянуть хочется обязательно. Он очевидно напоминает орден Святого Георгия (белые лучи, красный центральный медальон), а лента его, своей черно-оранжевой гаммой, - Георгиевскую ленту, но отличается необычной формой лучей и медальона - в виде пяти сердец (в центре ордена - русский двуглавый орел). Это «орден Сострадательного Сердца», учрежденный в начале 1930-х годов генералом А. Я. Ельшиным, который возглавлял американский отдел Зарубежного союза русских военных инвалидов. Ельшин, георгиевский кавалер Великой войны, и сам был инвалидом: после германской газовой атаки у него вследствие поражения центральной нервной системы были парализованы ноги. Тем не менее в 1918 году, с трудом передвигаясь на костылях, он согласился стать начальником штаба у генерала Ф. А. Келлера. Как вспоминал впоследствии Ельшин, в тогдашней безнадежной ситуации он «никак не мог отказать такой Рыцарской просьбе, быть может, последней в моей и его <Ф. А. Келлера> жизни». Келлер был убит петлюровцами, его начальнику штаба удалось спастись и выбраться за границу, и в эмиграции он посвятил себя заботам о тех из русских военных изгнанников, кто ввиду потери трудоспособности оказывался в наиболее тяжелом положении. Учрежденный Ельшиным орден был призван отмечать заслуги благотворителей (как русских, так и иностранцев), помогавших защитникам России - тем, кто пожертвовал для нее всем и оказался лишенным Родины. Избрав «георгиевский» вариант оформления, генерал как будто отклонился от исключительно боевого характера императорской награды, но - вольно или невольно - как бы завершил своим (безусловно, воинским!) орденом тропарь святому Георгию - покровителю русского воинства:

«Яко пленных свободитель, и нищих защититель, немощствующих врач, царей поборниче, победоносче великомучениче Георгие, моли Христа Бога спастися душам нашим ».