Пока был Сталин, открыто не соглашаться с действием властей почти никто не решался — можно было попасть в лагерь и за более мелкие провинности. Хрущев на XX съезде разоблачает культ личности и освобождает политических заключенных. Общество начинает попытки наладить диалог с властью: сни-маются фильмы, пишутся книги, существование которых при Сталине было бы невозможным. Вырастает поколение, которое верит в то, что действия государ-ства можно редактировать, и позволяет себе все больше свобод. В частности, два писателя — Андрей Синявский и Юлий Даниэль — передали на Запад свои произведения и издали их под псевдонимами. В 1965 году их арестовали и стали судить за «антисоветскую агитацию и пропаганду». К недовольству властей, за писателей вступились известные деятели культуры (Шкловский, Чуковский, Окуджава, Ахмадулина и другие), направив в Президиум Вер-хов-ного Совета «Письмо 62-х» с просьбой об освобождении писателей. Несколько человек организовали на Пушкинской площади «Митинг гласности», а мате-риалы процесса стали собирать и распространять в самиздате.

Примерно тогда же СССР подписывает Международный пакт о гражданских и политических правах своих граждан Пакт Организации Объединенных Наций, основанный на Всеобщей декларации прав человека. Принят 16 декабря 1966 года. , о чем сообщается в советских газетах. Советские граждане с удивлением узнают, что об их правах заботится Комис-сия по правам человека ООН и что туда можно обращаться в случае их не-со-блюдения. Люди не обязательно пострадавшие, но считающие не-об-ходимым указать власти на правонарушения начинают собирать свидетельства.

Протестующие против ввода советских войск в Чехословакию. Прага, август 1968 года Getty Images

Одновременно похожие процессы происходят в других социалистических странах. Доходит даже до того, что в Чехословакии начинаются либеральные реформы. Советское правительство, боясь потерять контроль над со-циа-ли-сти-ческим миром, вводит в 1968 году в Прагу танки. В знак протеста восемь че-ловек с плакатами «За вашу и нашу свободу», «Позор оккупантам» и т. д. Естественно, их тут же арестовывают, судят и от-правляют в лагеря или психиатрические лечебницы (ведь только сумасшедший может выступать против СССР, как однажды заметил Хрущев).

Как «несогласные» превратились в диссидентское движение?

Действия «несогласных» главным образом сводились к двум направлениям: первое — составление коллективных писем в советские инстанции, суды, прокуратуру, партийные органы с просьбами обратить внимание на нарушения (например, прав заключенных, инвалидов или нацменьшинств). Второе — это распространение информации о правонарушениях — главным образом через самиздатский бюллетень « » (он выходил с апреля 1968 года).

То, что делало активистов движением, — это два «символа веры»: прин-ци-пи-альное ненасилие и основной инструмент борьбы — буква закона, принятого в стране, а также международные обязательства в сфере прав человека, кото-рые СССР обязался соблюдать.

Сначала они называли себя «правозащитники» или «Демократическое Дви-жение» (оба слова с большой буквы), потом — «инакомыслящие» (впо-след-ствии исследователи уточняли: «инакодействующие» — «мало ли кто был инакомыслящим»). Однажды иностранные корреспонденты, которые за-труднялись одним словом описать явление, которое в целом нельзя было охарактеризовать ни как правое, ни как левое, ни как оппозиционное, употребили тот же термин, каким в XVI-XVII веках называли английских протестантов, — dissidens (от лат. «несогласный»).

Тем не менее организации как таковой не было — каждый диссидент сам определял меру своего участия в общем деле: найти бумагу для самиздата, распространить, хранить его, самому писать воззвания или их подписывать или помогать деньгами политзаключенным.

У диссидентов не было лидера, но были авторитеты: скажем, письма, которые писал Сахаров, или заявления Солженицына весили больше, чем высказывания какого-либо другого человека. Для власти отсутствие иерархии было пробле-мой — если нет главы, невозможно ликвидировать кого-то одного и тем самым разрушить всю организацию.

Чего добивались диссиденты?

Диссиденты не планировали захватить власть в СССР и даже не имели кон-крет-ной программы по его реформированию. Все вместе они хотели, чтобы в стране уважались базовые права человека: свободы передвижения, вероисповедания, слова, собраний, а каждая группа в отдельности добивалась чего-то своего — еврейское движение занималось репатриацией в Израиль, движение крымских татар выступало за то, чтобы вернуться в Крым, откуда татары были де-пор-ти-рованы в 1944 году; хотело открыто исповедовать Христа и крестить детей; диссиденты-заключенные го-лодали за то, чтобы соблюдались их права и выполнялись тюремные правила; хотели спокойно заниматься йогой и кормить своих детей вегетарианской пищей, не боясь, что их лишат родительских прав.

Главным образом диссиденты старались, чтобы как можно больше людей в СССР и за рубежом узнало о нарушениях и о том, что власть врет, когда говорит, что в стране соблюдаются права человека и все счастливы. Для этого использовался и самиздат, в частности « », и разные способы передачи информации на Запад — домашние пресс-кон-фе-ренции, пересылка текстов через иностранных подданных и т. д. Но часто пострадав-шие получали и конкретную помощь: деньги или бесплатного адвоката. Скажем, Солженицын передавал все доходы от издания за рубежом «Архипе-лага ГУЛАГ» политзаключенным, а адвокат бесплатно защищала самиздатчиков, крымских татар и евреев-отказников.

Почему диссидентам было так важно обращаться к Западу?

Сначала правозащитники не собирались «выносить сор из избы» и писали о своих открытиях советскому руководству, в крайнем случае — главам ком-партий стран Восточной Европы. Но в январе 1968 года четверых активистов самиздата осудили за то, что они опубликовали материалы по предыдущему громкому процессу — суду над писателями Синявским и Даниэлем 1965 года. Тогда двое других диссидентов написали « ». В нем они описали процессуальные нарушения и попросили пересмо-тра дела при международных наблюдателях. Обращение было передано по ра-дио BBC на английском и русском языках, за ним по-сле-довала кампания против политических преследований, гораздо более мас-штабная, чем в 1965 году.

Это был первый случай такого официального выступления диссидентов против действий властей. В дальнейшем же они старались сообщить на Запад обо всем незаконном, что попадало в их поле зрения. Власть это раздражало: так слож-нее было делать «хорошую мину». Кроме того, информация, попадавшая на Запад, становилась инструментом экономического давления, своего рода санкций. Например, в 1974 году к закону о торговле США была принята по-правка Джексона — Вэника, согласно которой США ограничивали торговлю со странами, которые препятствуют свободной эмиграции. Из-за этой по-правки СССР, в частности, было трудно закупать компьютеры и приходилось действовать через подставные фирмы.

Другим раздражающим фактором для советского правительства были письма от международных комитетов ученых в поддержку коллег — как, например, в защиту биолога Сергея Ковалева, историка Андрея Амальрика, физиков Юрия Орлова и Андрея Сахарова — на такие обращения невозможно было не реа-ги-ровать: бюрократическая система была устроена так, что по факту каждого обращения нужно было проводить расследование, кого-то наказывать, при-ни-мать какие-то меры.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев подписывает Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Хельсинки, 1975 год AFP / Getty Images

В 1975 году СССР подписал Хельсинский акт «Хельсинский акт» — За-ключительный акт Совещания по без-опас-ности и сотрудниче-ству в Европе, подписанный в 1975 году на встрече в Хельсинки представителями СССР, США, Канады, большинства государств Европы и Турции. , то есть подписался под обяза-тельством предоставлять своим гражданам свободу передвижения, контактов, информации, право на труд, право на образование и медицинское обслужи-вание; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, определять свой внутренний и внешний политический статус. Документ, опубликованный в советских газетах, : «Вот, вы же сами подписали, извольте выполнять». На следующий год пра-во-защитники объеди-нились в Хельсинкские группы (сначала в Москве, потом на Украине, в Литве, Грузии и Армении), чтобы отслеживать нарушения этих прав и свобод, о кото-рых, опять же, сообщали остальным странам-под-писан-там.

Вывозить информацию помогали иностранные корреспонденты, которых звали на домашние пресс-конференции. (Интересно, что общение с иностранцами в целом для обычного советского человека выглядело вопиющим диссидент-ским актом — о каждом случае такого общения становилось известно властям.) Распространяя информацию таким образом, диссидентам удавалось, не меняя системы в целом, спасать или смягчать участь отдельных людей.

Сколько всего диссидентов было в СССР?

Точное число неизвестно, и зависит оно от того, кого, собственно, мы считаем диссидентом.

Если считать тех, кто каким-либо образом привлек внимание КГБ (например, дал почитать кому-то самиздат) и был приглашен на так называемые «про-филактические беседы» с сотрудниками Госбезопасности, — это почти полмиллиона человек за 1960-1980-е годы. Если считать подписавшихся под разными письмами (например, под обращениями с просьбой разрешить эми-грировать или открыть храм или под письмом в защиту политзаключен-ных) — то это десятки тысяч людей. Если сократить диссидентское движение до ак-тивных правозащитников, адвокатов или составляющих обращения, то это сотни.

При этом надо учитывать, что многие ничего не подписывали, а тихо хранили дома архив «опасных» документов или перепечатывали на машинке за-пре-щен-ные тексты.

С трудом можно понять, сколько людей слушало запрещенные или читало , но известно, что сигнал западных радиостанций прини-мали многие тысячи людей.

Опасно ли было быть диссидентом?

Официально власть не признавала, что в «счастливом» советском государстве есть какие-то «несогласные»: только уголовники или сумасшедшие могли заниматься антигосударственной деятельностью под маской защиты прав чело-века. Основных статей, по которым можно было расправляться с такими людьми, было четыре: «Антисоветская агитация и пропаганда»; «Рас-простра-нение заведомо ложных измышлений, порочащих советский го-су-дарственный и общественный строй»; «Нарушение закона об отделении церкви от государ-ства» и «Посягательство на жизнь и здоровье граждан под видом исполнения религиозных обрядов» (все осужденные по этим статьям в 1990-х годах были реабилитированы вне зависимости от «фактической обоснованности обвинений»).

Только за «агитацию и пропаганду» можно было попасть в политический лагерь (небольшая, как правило, зона для особо опасных преступников), по остальным — в обычные лагеря к уголовникам. Власти в какой-то момент поняли, что, несмотря на большие сроки, политическим желательнее попадать в лагерь «к своим», поскольку там они пребывали в кругу интеллигентных людей, учились друг у друга — например, юриспруденции и языкам.

Была еще статья «Измена родине» (по которой предусматривалась ответствен-ность вплоть до смертной казни), но после смерти Сталина она использовалась ред-ко В 1962 году семь человек было расстреляно по делу восстания рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода. А послед-ним политическим делом, по ко-то-ро-му был вынесен приговор к расстрелу, можно считать дело о мятеже на «Сторожевом», когда в 1975 году замполит корабля Валерий Саблин захватил управление и выдвинул политические требования властям. . Диссидентов ею скорее пугали.

Если брать статистику арестов, то она не очень высокая: в 1959 году КГБ ввел практику так называемого «профилактирования» — предупредительных бесед сотрудников органов с «инакомыслящими» — и на сто профилакти-ро-ван-ных приходится примерно один арестованный. То есть несколько десятков человек в год в Москве. В регионах — плюс еще несколько человек за все 1970-80-е го-ды. Полтора десятка человек умерли в тюрьмах и лагерях от болезней, спрово-цированных голодовками и избиениями.

Здание КГБ на Лубянской площади. 1989 год РИА «Новости»

Но кроме лишения свободы к диссидентам применялось множество других мер: могли выгнать с работы, из института, установить слежку или про-слуши-вание, отправить на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Людей, которые через это прошли, уже были тысячи.

Известен ряд случаев, которые можно назвать политиче-скими убийствами, но доказать это невозможно. Среди самых известных — нападение на перевод-чика Константина Богатырева в 1976 году и происшествие с математиком и организатором Беллой Субботовской, которую в 1982 году при странных обстоятельствах задавил грузовик.

Боялась ли власть диссидентов?

Поскольку у диссидентов не было задачи свергнуть власть, то прямой угрозы они не представляли, но их действия постоянно доставляли неприятности руководству страны в целом и разным администрациям в частности.

Во-первых, неприятно было объясняться с западными компартиями, неудобно было заку-пать высокотехнологичное оборудование через подставные фирмы и быть жертвой санкций; неприятно было маленькому начальнику получать по шапке от вышестоящего за какого-нибудь зэка. Политические заключенные за-брасы-вали тюремное руководство жалобами, которые нужно было про-токо-лировать и с которыми нужно было разбираться, ломая канцелярскую машину.

Во-вторых, диссиденты подавали плохой пример и смущали «правоверных» граждан, распространяя вредную информацию. Кроме того, было непонятно, как бороться с тем, что не имеет организованной структуры: кого сажать?

С другой стороны, КГБ был нужен внутренний враг, которого удобно было связать с внешним — Америкой, чтобы постоянно генерировать ощущение опасности. Это позволяло влиять на политические решения и получать дополнительное финансирование от КПСС.

Чего добились диссиденты?

Важнейший результат — помощь заключенным, прежде всего осужденным по политическим статьям, и их семьям, а также уволенным по политическим причинам. На эту помощь инакомыслящие собирали деньги с середины 1960-х; в 1974 году Андрей Сахаров отдал литературную премию Чино дель Дука на помощь детям политзаключенных; в 1974 году Александр Солженицын создал Фонд помощи политзаключенным и их семьям. Заключенные получали письма, посылки, им оказывалась разнообразная поддержка, одной из задач которой было про-де-мон-стри-ровать, что на воле о них не забыли, и сделать так, чтобы они не чув-ствовали себя отрезанными от происходящего в мире. Дисси-дент и политза-клю-ченный Валерий Абрамкин положил много усилий на то, чтобы в тюрьмах появились общественные наблюдательные комиссии Общественные наблюдательные комиссии образованы на основании Федерального закона № 76 от 10 июня 2008 года. . Благодаря диссиден-там, организовавшим 30 октября 1974 года в нескольких лагерях коллективную голодовку и День политзаключенного, теперь есть День памяти жертв поли-ти-ческих репрессий, официально признанный государ-ством.

Другой важный результат их деятельности — документирование проис-ходившего в 1960-80-е годы: это та часть истории, о которой бы мы сейчас не имели объективного представления без документов неофициального происхождения.

Третье, это Конституция РФ Принятая 12 декабря 1993 года. , которая разрабатывалась при участии активных участников диссидентского движения — Кронида Любарского и Сергея Кова-лева, и разработка закона о реабилитации участниками самиздатского сбор-ника «Память». Кроме того, влияние в прошлом или настоящем на реальную политику отдельных людей, вышедших из «ина-комыслящих», таких как Вла-димир Лукин (с 2004 по 2014 год — упол-но-моченный по правам человека) в России, Натан Щаранский в Израиле, многих представителей национальных движений на Украине, в Литве, Грузии или Армении.

Четвертое — это внимание, которое обратили политики и психиатры всего мира на проблему благодаря деятельности Владимира Буковского.

Cбор самиздатских текстов, которые циркулировали в диссидентских кругах, подготовил последующие официальные публикации. Пример, не относящийся к их деятельности напрямую, но важный для культуры в целом: при жизни Высоцкого не было ни одного издания, а, когда появилась возможность пуб-ликоваться, тексты песен были уже собраны активистами . Другой пример — переводы « » Натальей Трауберг, которые до конца 1980-х ходили в самиздате и с которых потом делались официальные издания.

Деятельность диссидентов меняла общественный климат страны, де-монстри-руя существование альтернативного взгляда на порядок вещей и утверждая ценность человеческой жизни и гражданских прав. Тем самым диссиденты подготовили интеллектуальную альтернативу советскому строю, а также нынешнюю общественную активность: это преемственность прин-ципов правозащитной деятельности.

Митинг в поддержку Съезда народных депутатов СССР. Москва, Лужники, 21 мая 1989 года ТАСС

Что стало с диссидентским движением?

Движение стало растворяться с выпуском из тюрем политзаключенных в 1987 году (хотя последние выходили до 1992 года). После 1987-го появляется возможность издавать то, что раньше было самиздатом, большими тиражами и безнаказанно, появляется уличная активность — выступления, митинги. Традиционные инструменты устрашения перестают работать. 

Распространению идей инакомыслия и правозащитного движения в СССР содействовал самиздат, подпольное издание и распространение машинописных сообщений о фактах нарушении прав человека, который был формой преодоления государственного контроля над распространением информации. Идеология инакомыслия также подпитывалась передачами зарубежных радиостанций, вещавшие на СССР (американские «Свобода» и «Голос Америки», английская Би-Би-Си, германская «Немецкая волна» и др.).

Правозащитное движение в СССР активизировалось после ареста в 1965 московских литераторов – Ю.М.Даниэля и А.Д.Синявского , публиковавших свои произведения за рубежом. В знак протеста против их ареста 5 декабря 1965 на Пушкинской площади в Москве впервые прошел «митинг гласности», который считается днем рождения правозащитного движения в Советском Союзе.

В конце 1960-х правозащитное движение развивалось в виде индивидуальных и коллективных обращений граждан в защиту свободы слова и печати, свободы убеждений, против политических преследований, адресованных руководству СССР. Так, письмо, адресованное Л.И.Брежневу , было протестом против намечающейся тенденции к политической реабилитации Сталина, его подписали композитор Д.Д.Шостакович , 13 академиков (в том числе А.Д.Сахаров), знаменитые режиссеры, артисты, художники, писатели, старые большевики. В 1967 самиздат распространил обращение А.И.Солженицына к съезду советских писателей с обличением цензурных притеснений в литературе и гонений на неугодных литераторов. В августе 1968 в знак протеста против ввода войск СССР и других стран Варшавского договора в Чехословакию восемь советских правозащитников впервые провели демонстрацию на Красной площади в Москве. Среди них – Лариса Богораз, Павел Литвинов и Наталья Горбаневская.

В 1980 академик А.Д.Сахаров, выступивший с осуждением ввода советских войск в Афганистан , был отправлен в ссылку в Горький (ныне – Нижний Новгород). Он и его жена Е.Г.Боннэр вернулись из ссылки в1987 после начала процесса перестройки, инициированной М.С.Горбачевым .

После распада СССР и обеспечения в России основных прав и свобод человека основной формой правозащитной работы стали общественные юридические приемные. В новых условиях отпала необходимость в самиздате, зарубежные радиоголоса утратили свою привлекательность. Прекратились преследования верующих, было удовлетворено требование свободы выезда из страны и возвращения в нее, требование национального равноправия для советских союзных республик решилось их превращением в независимые государства. Глава 2 Конституции РФ провозгласила: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства».

В новых условиях в России появились новые средства защиты от беззаконий – обращение в суд с иском на должностных лиц, а также коллективные формы протеста – пикеты, демонстрации, забастовки. Определилась новая структура правозащитного движения. Комитеты солдатских матерей, Общество «Мемориал», «Общероссийское движение за права человека», «Молодежное правозащитное движение», Международное общество прав человека имеют свои отделения во многих регионах. Эти организации занимаются как всем спектром прав человека,так и защитой какого-то одного права, например, прав пациентов медицинских учреждений на доброкачественное лечение или права определенной группы населения или жителей определенной территории.

С 1998 правозащитники осуществляют мониторинг положения с правами человека в каждом регионе России, составляют ежегодные доклады. Они ведут свою деятельность вместе с экологами, с женскими и молодежными организациями, с организациями, работающими в социальной сфере (Конфедерация обществ потребителей, общества инвалидов, обманутых вкладчиков и т.д.), а также политическими партиями («Яблоко », Союз правых сил).

МХГ входит в Международную Хельсинкскую федерацию по правам человека, которая объединяет аналогичные организации 37 стран и активно работает в России. Открыли свои представительства в России Human Rights Watch – Helsinki и Международная амнистия. Существенно изменилось взаимодействие правозащитников с федеральными и местными властями. В 1990 в Верховном Совете Российской Федерации был создан Комитет по правам человека, который возглавил С.А.Ковалев; после роспуска ВС в октябре 1993 Ковалев возглавил созданную указом Б.Н.Ельцина Комиссию по правам человека при президенте Российской Федерации. Указ от 13 июня 1996 рекомендовал главам субъектов РФ создать в своих регионах комиссии, аналогичные президентской комиссии по правам человека; в большинстве регионов такие комиссии созданы.

Конституция 1993 установила должность парламентского уполномоченного по правам человека (омбудсмана). Появились уполномоченные по правам человека в нескольких субъектах Российской Федерации, а в некоторых – и специальные уполномоченные по правам ребенка .

Людмила Алексеева

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ И АРХЕОЛОГИИ

ДИССИДЕНТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Самара 2010

диссидентский разногласие коммунистический строительство

Введение

ГЛАВА I. Становление диссидентского движения

ГЛАВА II. Практика диссидентского движения

ГЛАВА III. Разгром диссидентского движения

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа посвящена изучению диссидентского движения, получившего наибольшее распространение в СССР в 1960-1970-х гг. В современной России, да и за ее пределами, представления о советских диссидентах 1960-1970-х гг. остается достаточно расплывчатым. В школьных учебниках и вузовских курсах истории им уделяется чрезвычайно мало внимания. Диссидентская активность или диссидентское движение, ассоциируется исключительно с политическим противостоянием советскому режиму и, таким образом, представление о ней искусственно вписывается в рамки традиционной парадигмы «власть и оппозиция».

Публикации о диссидентах, изредка появляющиеся, сводятся или к апологетике диссидентского героизма (такие материалы преобладали в годы перестройки), или к критике «беспочвенности» и непрактичности «правозащитников». Даже терминология таких публикаций остается расплывчатой и неоднозначной: так, термины «диссиденты», «инакомыслящие» и «правозащитники» употребляются практически в одинаковом смысле. Серьезные же аналитические публикации, содержащие представительный фактографический и документальный материал, крайне редки.

В целом можно сделать вывод о том, что история диссидентов слабо востребована не только широкой публикой, но и большинством специалистов. Это тем более удивительно, что диссиденты оставили после себя огромный и почти не освоенный массив документов и текстов самиздата, так что источниковая база для изучения диссидентской активности в определенном смысле является вполне достаточной. Но, тем не менее, этот сложный и драматический период является частью социальной и культурной истории нашей страны. Опыт диссидентства - первой, еще грубой и несовершенной модели российского гражданского общества - не потерял актуальности и сегодня.

Цель реферата - анализ процесса оформления и развития диссидентского движения в условиях развернутого коммунистического строительства.

В соответствии с целью были поставлены следующие задачи:

изучить научную литературу по данной теме;

дать определение понятию диссидент;

рассмотреть процесс развития и становления диссидентской мысли;

показать характер принципиальных разногласий различных течений в диссидентстве при решении вопроса о альтернативах развития страны.

Хронологические рамки исследования охватывают период 60-70-х годов, представляющий собой этап зрелой советской государственной системы, стремившейся сохранить идеологическую монополию в условиях зарождения и развития оппозиционных диссидентских движений.

Следует выделить два основных этапа в развитии отечественной историографии проблемы. Первый из них относится к 60 - концу 80-х годов. Второй охватывает 90-е годы XX в. - начало нынешнего столетия.

На первом этапе, т.е. вплоть до конца 80-х годов, в СССР практически не издавались научные работы, касающиеся советского диссидентского движения. Основная причина этого явления заключалась в том, что данный вопрос являлся предметом острой политической борьбы между СССР и Западом, разворачивавшейся в контексте вопроса о защите прав человека и была фактически закрыта для серьезного научного изучения.

Новый этап в историографии связывается с либеральными изменениями в нашем обществе, начавшимися с рубежа 1980-1990-х гг. В исторической литературе появляются работы, в которых интенсивно разрабатываются ранее запретные темы. При этом особенно ценным в плане качественного улучшения исследований с начала 90-х гг. представляется активное обращение авторов к ранее закрытым архивным материалам.

При написании реферата была использована работа Л. Алексеевой «История инакомыслия в СССР». Эта книга являлась первой попыткой систематизированного описания современного автору, инакомыслия в Советском Союзе. В этой книге освещены все известные на тот момент, независимые общественные движения и систематизированные по главам. Но так как работа издана в 1983г. она все же несет отпечаток своего времени и, следовательно, не может с полной объективностью отразить картину событий, поэтому наряду с ней была использована литература более позднего времени.

Для написания работы так же использовалась статья А. Ю. Даниэля «Диссидентство: культура, ускользающая от определений?». В данной статье рассматриваются культурологические аспекты того сложного и многопланового явления, которое принято называть диссидентской активностью 1960-1980-х гг. в СССР. Особо примечательно то, что Л. Алексеева и А. Даниэль были хорошо осведомлены об описываемых событиях и сами были участниками диссидентского движения.

ГЛАВА I. CТАНОВЛЕНИЕ ДИССИДЕНТСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В словарном определении: диссидент (лат. dissidens - несогласный, противоречащий) - человек, политические взгляды которого существенно расходятся с официальными установлениями в стране, где он живёт; политически инакомыслящий. Зачастую это приводит к гонениям, преследованиям и репрессиям его со стороны властей.

Диссиденты в таком, классическом понимании этого слова появились в СССР во второй половине 1960-х, почти внезапно и как будто из ниоткуда, но очень быстро стали заметным фактором культурной и отчасти политической жизни страны. Советское диссидентство 1960-1980-х гг. - явление уникальное и аналогов в российской истории не имеющее.

Консолидация части оппозиционной интеллигенции (и не только интеллигенции) в нечто плохо определяемое, но легко опознаваемое соотечественниками как «диссидентское сообщество» произошла почти мгновенно.

За пару лет из значительной массы инакомыслящего населения выделилась особая группа, со своей культурой социального поведения, со своим особым мироощущением (при бесконечном разнообразии мировоззренческих и идеологических установок), со своей этикой и даже со своим этикетом. Эту стремительную скорость в изменении в общественном сознании, вероятнее всего, можно оправдать очень высокой степенью сконцентрированности этих идей в обществе. Когда небольшого внешнего механического толчка достаточно, чтобы могла начаться бурная реакция, чем-то похоже на сжатую пружину.

В первые годы брежневского правления (1964-1967) существенно усилилось наступление на островки свободы, порожденные оттепелью. Что, в свою очередь положило начало формированию организованной оппозиции режиму в лице диссидентского движения. В истории диссидентского движения эти годы можно определить как начальный этап его формирования.

Основными требованиями диссидентов были: демократизация общественной жизни, правовое государство, гласность, открытое общество, радикальная экономическая реформа.

Основными формами диссидентской деятельности являлись:

) сбор и распространение запрещенной властями информации (самиздат), которые начинались с перепечатки и распространения отдельных запрещенных художественных произведений (И.А. Бунина, М.В. Цветаевой, А.А. Ахматовой, М.А. Булгакова и др.). Затем появились стенограммы судебных процессов, стали выходить литературно-художественные, общественно-политические, религиозные и др. журналы, содержавшие произведения А.И. Солженицына, А.Д. Сахарова, Р.А. и Ж.А. Медведевых, В. Гавела и др. Наибольшую известность получил информационный бюллетень «Хроника текущих событий», издававшийся с апреля 1968г.;

) подготовка и распространение «открытых писем» в защиту незаконно осужденных или посвященных злободневным проблемам общественно-политической жизни страны. Наиболее известной акцией «подписантов» стали письма в ЦК КПСС 43 детей репрессированных коммунистов и обращение большой группы известных и культурных деятелей против тенденций ресталинизации;

) демонстрации. Наиболее известные две из них: 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади в Москве, в День Советской Конституции, с требованиями защиты конституционных прав, открытого суда над арестованными ранее писателями А. Синявским и Ю. Даниэлем и 25 августа 1968 г. на Красной площади с протестом против ввода советских войск в Чехословакию;

4) конкретная моральная и материальная помощь отдельным лицам, подвергшихся незаконным репрессиям, и их семьям. С этой целью функционировал специальный Фонд помощи.

Из общей массы инакомыслящих диссиденты выделялись не только образом мышления, но и типом социального поведения. Побудительным мотивом участия в диссидентском движении было стремление к:

1) гражданскому и нравственному сопротивлению;

2) оказанию помощи людям, подвергшимся репрессиям;

3) формированию и сохранению определенных общественных идеалов.

А.Ю. Даниэль в статье «Диссидентство: культура, ускользающая от определений?» выделял следующие основные составляющие советского диссидентства:

национальные движения (Украина, Прибалтика, Закавказье, «изгнанные народы» - крымские татары, месхетинцы, немцы - «автономисты» и пр.);

религиозные направления (баптисты-«инициативники»; «христиане веры Евангельской», или пятидесятники; одна из ветвей адвентизма; православные диссиденты; в 1980-е гг. - кришнаиты);

эмиграционные движения (т. н. «отказники»: евреи, немцы, стремившиеся уехать в ФРГ, часть пятидесятников);

политические движения (коммунисты - от «марксистов-ленинцев» до реформистов еврокоммунистического толка; социалисты разных оттенков; представители политически ангажированной части «русской правой» - от умеренных до крайних; идеологи политического и экономического либерализма западного образца);

многочисленные движения, переходные между предыдущими четырьмя типами (например, литовские католики);

люди и группы, пытавшиеся создать в СССР независимое профсоюзное движение;

Литераторы, художники, люди других творческих профессий, отказавшиеся соблюдать в своей работе принятые идеологические ритуалы;

объединения, создаваемые «по интересам»: например, существовала группа, боровшаяся за воссоединение разделенных семей;

небольшая группа людей, чьи интересы сосредоточились на борьбе с нарушениями гражданских прав в СССР независимо от общественно-политических и идеологических мотиваций как правительства, так и его «оппонентов». Эти люди были активистами движения, которое принято называть «правозащитным» и которое часто смешивали (смешивают и сейчас) с диссидентством в целом. Путаница не случайна: именно правозащитники предложили обществу новую личностную и социальную модель поведения во взаимоотношениях с властью, и именно они стали на рубеже 1960-1970-х гг. ядром, вокруг которого консолидировались остальные диссиденты.

Различные компоненты диссидентства были близки друг к другу по основным принципиальным установкам (ненасилие, гласность, апелляция к закону), по формам общественной активности (создание неподцензурных текстов, объединение в независимые общественные ассоциации, изредка - публичные акции) и по используемому инструментарию (петиции, адресованные в советские официальные инстанции, и «открытые письма», обращенные к общественному мнению; распространение информации через Самиздат и западные масс-медиа). Со второй половины 1960-х и до начала 1980-х гг. данные формы гражданской жизни абсолютно доминировали в сфере независимой общественной активности. Например, «диссидентские» типы поведения почти полностью вытеснили с общественной сцены старую российскую традицию идеологически и политически ориентированных подпольных кружков, традицию, которая в 1940-1950-е гг., казалось, снова начала возрождаться. В рамки диссидентства уместились практически все значимые оппозиционные и просто критические выступления этого времени, так что можно утверждать, что в истории советского общества диссидентское движение составляло особую эпоху.

ГЛАВА II. ПРАКТИКА ДИССИДЕНТСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Своеобразным днем рождения диссидентского движения многие считают 5 декабря 1965 года, когда в День советской Конституции на Пушкинской площади в Москве состоялся «митинг гласности». Инициатором, которого был математик и поэт А. Есенин-Вольпин, этот митинг был ответом на арест Ю. Даниэля и А. Синявского, и призывом к властям соблюдать собственные законы.

По оценке Буковского, к памятнику Пушкина в назначенное время пришло около 200 человек. Вольпин и несколько человек рядом с ним развернули небольшие плакаты, но их быстро выхватили сотрудники госбезопасности; даже стоявшие рядом не успели прочесть, что было написано на плакатах. Потом стало известно, что написано было: «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!» и «Уважайте советскую конституцию!». Как вспоминал об этих памятных днях сам А. С. Есенин - Вольпин, выступая на расширенном заседании кафедры отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института РГГУ 17 января 1994 года, именно в его руках был плакат «Уважайте Советскую конституцию», что вызвало в свою очередь множество «недоуменных» вопросов у официальных чинов, во время его допроса. Задержали двадцать человек. Задержанных отпустили через несколько часов. В большинстве это были студенты. Все они и замеченные на площади в тот вечер были исключены из институтов.

Возможно, из-за такого непривычного в советских условиях события, как демонстрация, власти не решились организовать закрытый суд. Однако в январе 1966 года суд все-таки состоялся, и приговор был жестким: Синявский и Даниэль получили соответственно 5 и 7 лет лагерей строгого режима.

Суд над Даниэлем и Синявским показал, что власти отказались от приписывания подследственным террористических намерений и применения смертной казни за словесный «антисоветизм». Но власти продемонстрировали также и то, что не намерены отказываться от практики репрессий за попытки осуществить свободу слова.

После суда начал составляться посвященный процессу самиздатский сборник «Белая книга», подобный «Белой книге» по делу И. Бродского. Ее составление взял на себя Александр Гинзбург - автор одного из первых самиздатских журналов «Синтаксис».

За арестом писателей последовала достаточно широкая кампания писем протеста. Стало понятно, что оттепель закончилась и перед обществом встала насущная необходимость борьбы за свои права. Процесс по делу писателей и петиционная кампания 1966 года провела окончательный водораздел между властью и обществом, разделила интеллигенцию на своих и чужих. Подобное разделение в российской истории всегда приводило, и привело на этот раз к образованию сплоченной и организованной политической оппозиции.

Суд над писателями был всего лишь одним из признаков ресталинизации. В печати все чаще стали появляться произведения, оправдывающие и возвеличивающие Сталина, а антисталинские высказывания не пропускались. Усилилось давление цензуры, ослабленное после XX съезда. Эти тревожные симптомы так же вызывали многочисленные протесты, как индивидуальные, так и коллективные.

Особое впечатление произвело быстро распространившееся по Москве письмо 25-ти виднейших деятелей науки и культуры Брежневу о тенденциях реабилитации Сталина. Среди подписавших это письмо - композитор Шостакович, 13 академиков, знаменитые режиссеры, артисты, художники, писатели, старые большевики с дореволюционным стажем. Доводы против ресталинизации были выдержаны в духе лояльности, но протест против возрождения сталинизма был выражен энергично.

В 1966 году в обществе началось открытое противостояние между сталинистами и антисталинистами. Параллельно происходило массовое распространение материалов самиздата антисталинской направленности. Наибольшую известность получили в эти годы романы Солженицына «В круге первом» и «Раковый корпус». Распространялись мемуары о лагерях и тюрьмах сталинской эпохи: «Это не должно повториться» С. Газаряна, «Воспоминания» В. Олицкой, «Тетради для внуков» М. Байтальского и др. Перепечатывались и переписывались «Колымские рассказы» В. Шаламова. Но наибольшее распространение получила первая часть романа-хроники Е. Гинзбург «Крутой маршрут». Продолжалась и петиционная кампания. Интеллигенция все еще писала письма с надеждой образумить власти. Наибольшую известность получили: письмо в ЦК КПСС 43 детей коммунистов, репрессированных в сталинские времена (сентябрь 1967 года) и письма Роя Медведева и Петра Якира в журнал «Коммунист», содержавшие перечень преступлений Сталина.

Следующий период в развитии диссидентского и правозащитного движения - 1968-1975 годы - совпал с удушением «Пражской весны», приостановкой всяких попыток преобразования политических институтов, погружением политической жизни в состояние застоя.

В начале 1968 года петиционная кампания продолжилась. Обращения к властям дополнились письмами против судебной расправы с самиздатчиками: бывшим студентом Московского историко-архивного института Юрием Галансковым, Александром Гинзбургом, Алексеем Добровольским, Верой Дашковой. «Процесс четырех» был непосредственно связан с делом Синявского и Даниэля: Гинзбург и Галансков обвинялись в составлении и передаче на Запад «Белой книги о процессе Синявского и Даниэля», Галансков, кроме того, - в составлении самиздатского литературно-публицистического сборника «Феникс-66», а Дашкова и Добровольский - в содействии Галанскову и Гинзбургу. По форме протесты 1968 года повторили события двухлетней давности, но в увеличенном масштабе.

января состоялась демонстрация в защиту арестованных, организованная В.Буковским, и В.Хаустовым. В демонстрации приняли участие около 30 человек. Во время процесса над «четверкой» у здания суда собралось около 400 человек.

Однако, как и в 1966 году преобладающей формой протеста в 1968 году стали письма в советские инстанции.

Петиционная кампания также была гораздо шире, чем в 1966 году. Участвовали в петиционной кампании представители всех слоев интеллигенции, вплоть до самых привилегированных. «Подписантов» оказалось более 700. Подписантская кампания 1968 года не имела непосредственного успеха: Гинзбург был осужден на 5 лет лагеря, Галансков - на 7, и в 1972 году умер в тюрьме. Однако петиции и многочисленные выступления затормозили процесс свертывания демократии, не позволили сталинистам добиться полного реванша.

Весной - летом 1968 года развивался чехословацкий кризис, вызванный попыткой радикально-демократических преобразований социалистической системы и закончившийся введением советских войск в Чехословакию. Наиболее известным выступлением в защиту Чехословакии стала демонстрация 25 августа 1968 года на Красной площади в Москве. Лариса Богораз, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Наталья Горбаневская, Виктор Файнберг, Вадим Делоне и Владимир Дремлюга сели на парапет у Лобного места и развернули лозунги «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!». Почти немедленно к демонстрантам бросились сотрудники КГБ в штатском, дежурившие на Красной площади в ожидании выезда из Кремля чехословацкой делегации.

Лозунги вырвали; несмотря на то, что никто не сопротивлялся, демонстрантов избили и затолкали в машины. Суд состоялся в октябре. Двоих отправили в лагерь, троих - в ссылку, одного - в психбольницу. Н. Горбаневскую, у которой был грудной ребенок, отпустили. Об этой демонстрации узнали в СССР и во всем мире, узнал народ Чехословакии.

Переоценка ценностей, происшедшая в советском обществе в 1968 году, окончательный отказ правительства от либерального курса определили новую расстановку сил оппозиции. Выделившуюся в ходе «подписантских» кампаний 1966-1968 годов, протестов против вторжения советских войск в Чехословакию, правозащитное движение взяло курс на образование союзов и ассоциаций - уже не только для воздействия на правительство, но и для защиты своих собственных прав.

В апреле 1968 года начала работать группа, выпускавшая политический бюллетень «Хроника текущих событий» (ХТС). Первым редактором хроники была Наталья Горбаневская. После ее ареста в декабре 1969 года и до 1972 - Анатолий Якобсон. В дальнейшем редакция через каждые 2-3 года менялась, в основном из-за арестов. Смена редакторов оставалась практически незаметной для читателей в силу неизменности стиля изложения и отбора материалов.

Редакция ХТС собирала сведения о нарушениях прав человека в СССР, положении политзаключенных, арестах правозащитников, актах осуществления гражданских прав. За несколько лет работы ХТС наладила связи между разнородными группами правозащитного движения. Хроника была тесно связана не только с правозащитниками, но и с различными инакомыслящими. Так, значительное количество материалов ХТС посвящено проблемам национальных меньшинств, национально-демократических движений в советских республиках, прежде всего на Украине и в Литве, а также религиозным проблемам. Пятидесятники, иеговисты и баптисты были частыми корреспондентами Хроники. Значительной была и широта географических связей Хроники. К 1972 году выпуски описывали ситуацию в 35-ти точках страны.

За 15 лет существования «Хроники» было подготовлено 65 выпусков бюллетеня; распространение получили 63 выпуска (практически подготовленный 59-й выпуск был изъят при обыске в 1981 г.; последний, 65-й, также остался в рукописи). Объем выпусков колебался от 15-20 (в первые годы) до 100- 150 (под конец) машинописных страниц.

В 1968 году СССР была ужесточена цензура в научных изданиях, возрос порог секретности для многих видов публиковавшейся информации, началось глушение западных радиостанций. Естественной реакцией на это стал значительный рост самиздата и поскольку подпольных издательских мощностей не хватало - стало правилом отсылать экземпляр рукописи на Запад. Самиздатские тексты поначалу шли «самотеком», через знакомых корреспондентов, ученых, туристов, не боявшихся везти через границу «запрещенные книги». На западе некоторые из рукописей издавались и так же подпольно ввозились обратно в Союз. Так сформировалось явление, получившее сначала среди правозащитников название «тамиздат», роль которого в спасении интереснейших произведений отечественной литературы и общественной мысли еще предстоит понять.

Усиление репрессий против инокомыслящих в 1968-1969 годах вызвало к жизни совершенно новое для советской политической жизни явление - создание первой правозащитной ассоциации. Она была создана в 1969 году. Началась она традиционно, с письма о нарушении гражданских прав в СССР, правда, отправленного нетрадиционному адресату - в ООН. Авторы письма объясняли свое обращение следующим образом: «Мы обращаемся в ООН потому, что на наши протесты и жалобы, направляемые в течение ряда лет в высшие государственные и судебные инстанции в СССР, мы не получили никакого ответа. Надежда на то, что наш голос будет услышан, что власти прекратят беззакония, на которые мы постоянно указывали, надежда эта истощилась». Они просили ООН «защитить попираемые в Советском Союзе человеческие права». Письмо подписали 15 человек: участники подписантских кампаний 1966-1968 годов Татьяна Великанова, Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев, Виктор Красин, Александр Лавут, Анатолий Левитин-Краснов, Юрий Мальцев, Григорий Подъяпольский, Татьяна Ходорович, Петр Якир, Анатолий Якобсон и Генрих Алтунян, Леонид Плющ. Инициативная группа писала, что в СССР «...нарушается одно из самых основных прав человека - право иметь независимые убеждения и распространять их любыми законными способами». Подписавшие заявили, что образуют «Инициативную группу защиты прав человека в СССР».

Деятельность Инициативной группы сводилась к расследованию фактов нарушения прав человека, требованиям освобождения узников совести и заключенных в спецбольницах. Данные о нарушениях прав человека и количестве заключенных отправлялись в ООН и на международные гуманитарные конгрессы. Международной лиге прав человека.

Инициативная группа просуществовала до 1972 года. К этому времени 8 из 15-ти ее членов были арестованы. Деятельность Инициативной группы прервалась в связи с арестом летом 1972 года ее лидеров П. Якира, В. Красина.

Опыт легальной работы Инициативной группы убедил остальных в возможности действовать открыто. В ноябре 1970 года в Москве был создан Комитет прав человека в СССР. Инициаторами были Валерий Чалидзе, Андрей Твердохлебов и академик Сахаров, все трое - физики. Позже к ним присоединился Игорь Шафаревич, математик, член-корреспондент АН СССР. Экспертами Комитета стали А. Есенин-Вольпин и Б. Цукерман, корреспондентами - А. Солженицын и А. Галич.

В учредительном заявлении указывались цели Комитета: консультативное содействие органам государственной власти в создании и применении гарантий прав человека; разработка теоретических аспектов этой проблемы и изучение ее специфики в социалистическом обществе; правовое просвещение, пропаганда международных и советских документов по правам человека. Комитет занимался следующими проблемами: сравнительный анализ обязательств СССР по международным пактам о правах человека и советского законодательства; права лиц, признанных психически больными; определение понятий «политзаключенный» и «тунеядец».

Хотя Комитет был задуман как исследовательская и консультативная организация, к его членам обращалась масса людей не только за юридическим советом, но и за помощью.

Таким образом, можно говорить об особой культуре диссидентов. И именно эта культура, нашла поддержку и отклик в обществе, она оказалась востребована.

Глава ІІІ. РАЗГРОМ ДИССИДЕНТСКОГО ДВИЖЕНИЯ

С начала 70-х гг. аресты диссидентов в столице и крупных городах значительно усилились. Начались особые «самиздатские» процессы. Любой написанный от своего имени текст подпадал под действие ст. 190 или ст. 70 УК РСФСР, что означало соответственно 3 или 7 лет лагерей.

Репрессии и судебные процессы к началу 70-х гг. продемонстрировали силу тоталитарной машины государственной власти. Усилились психиатрические репрессии. В августе 1971 года Министерством здравоохранения СССР была согласована с МВД СССР новая инструкция, предоставляющая психиатрам право насильственной госпитализации лиц, «представляющих общественную опасность» без согласия родственников больного или «иных окружающих его лиц». В психиатрических больницах в начале 70-х находились: В. Гершуни, П. Григоренко, В. Файнберг, В. Борисов, М. Кукобака и другие правозащитники. Особенно сильно психиатрические репрессии применялись в российской глубинке и в союзных республиках, в первую очередь на Украине. Диссиденты считали помещение в специальные психиатрические больницы более тяжёлым, чем заключение в тюрьмы и лагеря. П. Григоренко, дважды побывавший в таких спецпсихбольницах, замечал: «У больного специальной психиатрической больницы нет даже тех мизерных прав, которые имеются у заключённых. У него вообще нет никаких прав. Врачи могут делать с ним всё что угодно».

Сотни, если не тысячи диссидентов, оказались заключёнными специальных психиатрических больниц и обычных психбольниц. Судили в таких случаях заочно, и суд всегда был закрытым. Заключение в специальной психиатрической больнице могло продолжаться как угодно долго, а врачебная комиссия из года в год задавала два обычных вопроса. Первый: «Изменились ли Ваши убеждения?». Если пациент отвечал «да», его спрашивали: «Произошло ли это само по себе или в результате лечения?». Если он подтверждал, что это произошло благодаря лечению, то мог надеяться на скорое освобождение.

Власти не скрывали, что против диссидентов широко применяется психиатрия. В феврале 1976 года, например, в «Литературной газете» рассказывалось о «деле Леонида Плюша». Советские врачи признали его невменяемым, а западные - психически здоровым. «Руководствуясь чисто гуманными соображениями, - отмечалось по этому поводу в газете, - хотим верить, что курс лечения в советской психиатрической больнице способствовал его выздоровлению и рецидива не будет. Известно, однако, что психические заболевания коварны, и невозможно дать стопроцентной гарантии, что человек, однажды вообразивший себя пророком, спустя какое-то время не объявит себя Юлием Цезарем, которого преследует Брут в форме капитана КГБ».

Арестованные деятели правозащитного движения исчислялись сотнями. Постепенно основным объектом преследований становилась деятельность ХТС и самиздатская деятельность вообще. Апогеем репрессий стало так называемое Дело № 24 - следствие над ведущими деятелями Московской инициативной группы по защите прав человека в СССР П. Якиром и В. Красиным, арестованными летом 1972 г. Дело Якира и Красина задумывалось органами безопасности как процесс против ХТС, поскольку не составляло секрета, что квартира Якира служила главным пунктом сбора информации для «Хроники». Дело КГБ удалось - Якир и Красин «раскаялись» и дали показания более чем на 200 человек, принимавших участие в работе ХТС.

Выпуск «Хроники», приостановленный еще в 1972 году, в следующем году был прекращен в связи с массовыми арестами. С лета 1973 году характер репрессий изменился. В практике властей стала присутствовать высылка из страны или лишение гражданства. Многим правозащитникам даже было предложено выбрать между новым сроком и выездом из страны. В июле - октябре были лишены гражданства Жорес Медведев, брат Роя Медведева, борец против психиатрических репрессий, выехавший в Англию по научным делам; В.Чалидзе, один из руководителей демократического движения, выехавший в США так же с научными целями. В августе позволили выехать во Францию Андрею Синявскому, в сентябре - подтолкнули к выезду в Израиль одного из ведущих членов ИГ и редактора «Хроники» Анатолия Якобсона.

5 сентября 1973 года А. Солженицын направил в Кремль «Письмо вождям Советского Союза», что в конечном итоге послужило толчком к насильственной высылке писателя в феврале 1974 года.

августа состоялся суд над Красиным и Якиром, а 5 сентября - их пресс-конференция, на которой оба публично каялись и осуждали свою деятельность и правозащитное движение в целом. Вскоре, подавленный случившимся, покончил с собой друг Якира, известный правозащитник, Илья Габай. В том же месяце в связи с арестами прекратил работу Комитет прав человека.

Правозащитное движение фактически перестало существовать. Уцелевшие ушли в глубокое подполье. Ощущение, что игра проиграна и оставшаяся непоколебленной система будет существовать чуть ли не вечно, стало доминирующим как среди избежавших ареста, так и среди узников брежневских лагерей.

1974 гг. были, пожалуй, периодом самого тяжкого кризиса правозащитного движения. Перспектива действий была потеряна, почти все активные правозащитники оказались в тюрьме, сама идеологическая основа движения была поставлена под вопрос. Сложившаяся ситуация требовала радикального пересмотра политики оппозиции. Этот пересмотр и был осуществлен в 1974 году.

К 1974 году сложились условия для возобновления деятельности правозащитных групп и ассоциаций. Теперь эти усилия концентрировались вокруг заново созданной Инициативной группы защиты прав человека, которую окончательно возглавил А.Д.Сахаров.

В феврале 1974 г возобновила свои выпуски «Хроника текущих событий», появились первые заявления Инициативной группы по защите прав человека. К октябрю 1974 г. группа окончательно восстановилась. 30 октября члены инициативной группы провели пресс-конференцию под председательством Сахарова. На пресс-конференции иностранным журналистам были переданы обращения и открытые письма политзаключенных. Среди них коллективное обращение в Международную демократическую федерацию женщин о положении женщин - политзаключенных, во Всемирный почтовый союз - о систематических нарушениях его правил в местах заключения и др. Кроме того, на пресс-конференции прозвучали записи интервью с одиннадцатью политзаключенными Пермского лагеря № 35, касавшиеся их правового положения, лагерного режима, отношений с администрацией. Инициативная группа выступила с заявлением, в котором призвала считать 30 октября Днем политзаключенного.

В 70-е гг. диссидентство стало более радикальным. Основные его представители ужесточили свои позиции. Все, даже те, кто отрицал это впоследствии, начинали свою деятельность с мыслью завязать диалог с представителями власти: опыт хрущевского времени давал повод для такой надежды. Ее, однако, разрушили новые репрессии и отказ властей вести диалог. То, что поначалу было просто политической критикой, обращается безапелляционными обвинениями. На первых порах диссиденты лелеяли надежду на исправление и улучшение существующей системы, продолжая считать ее социалистической. Но, в конечном счете, они стали видеть в этой системе лишь признаки умирания и ратовать за полный отказ от нее. Проводимая правительством политика оказалась неспособной справиться с диссидентством и только радикализовала его во всех компонентах.

После того, как в 1975 году СССР подписал в Хельсинки Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, ситуация с соблюдением прав человека и политических свобод превратилась в международную. После этого советские правозащитные организации оказались под защитой международных норм, что крайне раздражало брежневское руководство. В 1976 году Юрием Орловым была создана общественная группа содействия выполнению Хельсинкских соглашений, которая готовила отчеты о нарушении прав человека в СССР и направляла их в правительства стран-участниц Совещания, в советские государственные органы. Следствием этого было расширение практики лишения гражданства и высылки за рубеж. Во второй половине 1970-х годов Советскому Союзу постоянно предъявляются обвинения на официальном международном уровне в несоблюдении прав человека. Ответов властей было усиление репрессий против хельсинкских групп.

Правозащитное движение перестало существовать в конце 80-х, когда, в связи с изменением курса правительства, движение уже не носило чисто правозащитного характера. Оно перешло на новый уровень, обрело другие формы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

За годы своего существования диссидентское движение создало предпосылки новой общественной ситуации. Идеи правового государства, самооценки личности, превалирование общечеловеческих ценностей над классовыми или национальными стали - задолго до перестройки основой взглядов диссидентов.

В наши дни исследовательской практике важно уйти от черно-белого изображения сложной действительности.

Диссиденты не образовали отдельную нацию внутри нации, а их близость между собой возникла вовсе не на основе литературных, музыкальных или идеологических предпочтений. Но они создали особую культуру. Диссидентство объединяло в своих рядах совершенно разных людей. Но достойно уважения мужество, готовность жертвовать своим благополучием и даже свободой на благо других людей.

Но это объединение разных людей скрывало за собой множество разногласий, которые крылись внутри диссидентского движения. Доходило до того, что порой внутри диссидентская борьба, по степени ожесточения и непримиримости, превосходила борьбу с самим советским режимом.

Среди интеллигенции отношение к диссидентству различно. Одни считали, что в движении преобладала нигилистическая направленность, разоблачительный пафос становится над позитивными идеями. Но есть и другая точка зрения. Люди, близкие к движению пишут о «раскрепощении снизу», о том, что 70-е гг. были эпохой перестройки - перестройки общественного сознания, которая в наши дни всего лишь обрела официальный статус и, наконец, начала приносить первые зримые плоды. Р. Медведев утверждал, что «без этих людей, сохранивших свои прогрессивные убеждения, не был бы возможен новый идеологический поворот 1985-1990 годов».

Несмотря на продолжающиеся репрессии КПСС против инакомыслящих, диссидентские настроения среди населения не исчезали, развивался самиздат, происходили выступления. Продолжались попытки объединения граждан в независимых от тоталитарных требований власти организации. Однако продолжающиеся репрессивные действия КПСС и КГБ пресекали арестами или компрометацией активных диссидентов, что способствовало развалу уже созданных организаций или препятствовало созданию независимых организаций.

С начала 1980-х годов снизилась общественная поддержка диссидентского движения, которое своей активной позицией выполнило историческую роль противостояния тоталитарному режиму власти КПСС. В СССР и в России назрела всеобщая необходимость перехода к демократическим формам функционирования власти не революционными, а мирными методами, через гражданское неповиновение при нарушениях законных прав человека и гражданина, в период 1950-80-х годов.

Исследование истории правозащитного и диссидентского движения только начинается, но сегодня ясно: без изучения истории инакомыслия нельзя понять эволюции нашего общества от сталинизма к демократии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Л.М. Алексеева. История инакомыслия в СССР. М.,1983.

2.А.Б. Безбородов, М.М. Мейер, Е.И. Пивовар. Материалы по истории диссидентского движения 50-80-х годов. М., 1994.

.Словарь иностранных слов. Под ред. И.В. Лехина, Ф.Н. Петрова. М., 1954.

.В.А. Чалмаев. Александр Солженицын: жизнь и творчество. М.: Просвещение, 1994.

5.

.

.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Материал из Юнциклопедии

Разнообразные по форме и методам выступления инакомыслящих, происходившие в 50-80-е гг., выражали критику или неприятие официальных доктрин, политики существующей власти, что приводило их к явному или скрытому столкновению с ее структурами (см. СССР в «годы застоя» (1964-1985). Термин «диссидент» (от лат. dissidens - «несогласный») получил распространение от иностранных корреспондентов, аккредитованных в Москве. Но не вся терминология, касавшаяся инакомыслия в Советском Союзе, рождалась на Западе или при его помощи. Одним из самоназваний стал термин «правозащитники». Правозащитное течение сфокусировало интересы других движений, но не лишало их собственной специфики. Это национальные, национально-религиозные, национально-демократические движения, выступления граждан СССР за выезд на историческую родину или в родные места, за социально-экономические права. В центре внимания правозащитников было положение о соблюдении прав человека в СССР и несоответствие этого положения принципам Всеобщей декларации прав человека ООН.

По приблизительным подсчетам историков, в 1967-1970 гг. и 1971-1982 гг. по «чисто» политическим статьям УК РСФСР и других республик было арестовано около 10 тыс. человек. Еще несколько тысяч оказались в тюрьмах и лагерях как «националисты», «религиозники», «тунеядцы», «нарушители паспортного режима», «злостные нарушители общественного порядка». Таким образом, к уголовной ответственности привлекалось около тысячи человек в год из числа диссидентов разных течений.

Начавшаяся в середине 50-х гг. «оттепель» составляет предысторию движения правозащитников. В это время наиболее заметны выступления физика Ю. Ф. Орлова, литераторов А. И. Гинзбурга, А. Д. Синявского, генерала П. Г. Григоренко.

Приход к управлению страной брежневского руководства ознаменовал начало политического поворота в общественной жизни, нарастание противоречий и диспропорций во всех сферах жизни общества. 1964-1967 годы можно определить как начальный этап диссидентского и правозащитного движения, когда основной формой деятельности были протесты и обращения в адрес высшего политического руководства страны и правоохранительных органов. Инакомыслящие стремились остаться свободными людьми в несвободной стране.

Хотя варварских репрессий сталинского типа страна уже не знала (см. Массовые политические репрессии в 30-х - начале 50-х гг. в СССР), с инакомыслящими обходились жестоко. Требовалось огромное личное мужество, чтобы высказать собственное, отличное от большинства, мнение. Именно так поступил в сентябре 1961 г. на районной партконференции в Москве П. Г. Григоренко, выступив с резкой критикой порядков, царивших в КПСС. Позднее генерал так вспоминал об обстоятельствах этого выступления: «Я поднялся и пошел. Я себя не чувствовал. Такое, вероятно, происходит с идущими на казнь. Во всяком случае, это было страшно. Но это был и мой звездный час». Власти объявили инакомыслящего сумасшедшим, долгие годы содержали здорового человека в спецпсихбольницах, сделали, по существу, калекой, в конце концов выслали из Советского Союза. Умирая в США в 1987 г., он говорил: «Я уехал бы на Родину, даже если бы знал, что еду прямо в психиатричку».

По мере свертывания хрущевских реформ книги, статьи и другие материалы, которые не могли быть опубликованы в открытой печати по цензурным соображениям, стали ходить по рукам в машинописных копиях. Так родился самиздат.

Днем рождения правозащитного движения считается 5 декабря 1965 г., когда в Москве на Пушкинской площади состоялась первая демонстрация под правозащитными лозунгами. Среди правозащитников появились свои лидеры - А. Д. Сахаров, Ю. Т. Галансков. В 1967 г. последнего осудили на 7 лет лишения свободы за составление и распространение самиздатовских сборников. В лагере, расположенном в Мордовии, вел себя в высшей степени мужественно, хотя ежедневно страдал из-за болезни. В 1972 г. он умер в заключении, но остались его стихи, в которых отвергалось безумие тоталитарной системы.

Следующий период (1968-1975) в развитии диссидентского и правозащитного движения совпал с удушением процесса демократического обновления, приостановкой всяких попыток преобразования политических институтов, погружением политической жизни в состояние застоя. С 70-х гг. отчетливо обозначились застойные явления в экономике, культуре, социальном развитии. Этим процессам диссиденты противопоставили укрепление организационных основ своего движения и расширение его творческих возможностей.

В ответ власти усилили преследования инакомыслящих. Наиболее жестокой формой борьбы являлись психиатрические репрессии против них. После того как в апреле 1969 г. шеф КГБ Ю. В. Андропов направил в ЦК письмо с планом развертывания сети психиатрических лечебниц в целях содержания там лиц, угрожающих советскому государственному и общественному строю, данная проблема постоянно находилась в поле зрения государственных деятелей развитых капиталистических стран, западной и части советской общественности, специалистов в области психиатрии.

Через психбольницы и спецпсихбольницы прошли известные диссиденты - В. К. Буковский,П. Г. Григоренко, Н. Е. Горбаневская, В. И. Новодворская и многие другие. Для освидетельствования диссидентов - в подавляющем большинстве психически здоровых людей - направляли в ЦНИИ общей и судебной психиатрии им. профессора В. П. Сербского. В. И. Новодворская после вступления в 1968 г. войск стран Варшавского Договора в Чехословакию стала, по ее словам, «настоящим врагом государства, армии, флота, ВВС, партии, Варшавского блока». Она занялась распространением антисоветских листовок, смело говорила правду о засилье партийно-государственных чиновников во всех сферах жизни, после чего на нее обрушился страшный меч карательной медицины. На протяжении многих лет, проведенных в заключении, В. И. Новодворскую не раз подвергали принудительному психиатрическому лечению.

Однако заставить инакомыслящих замолчать не удалось. Самиздат обогатился публицистикой, социально-политическими трудами, в первую очередь работой А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». В ней он писал о необходимости «сделать социализм привлекательным», обеспечить на основе «всепроникающей научно-технической революции» и конвергенции «мирное врастание западного общества в социализм», причем при доминировании социалистической идеологии и даже соответствующей организации хозяйства.

Наступил творческий взлет в деятельности крупных личностей того времени, наших выдающихся современников. В 1968 г. на Западе вышел роман А. М. Солженицына «В круге первом». В самом конце 1973 г. опубликован первый том его «Архипелага ГУЛАГ». В апреле 1968 г. увидела свет издававшаяся за границей «Хроника текущих событий» - основной самиздатовский сборник правозащитного характера. В этот период возникли официально оформленные, легальные правозащитные организации: Инициативная группа защиты прав человека в СССР (действовала с мая 1969 г.), Комитет прав человека (с ноября 1970 г.).

Инакомыслие проникло в святая святых советской системы - в Вооруженные Силы. 8-9 ноября 1975 г. капитан III ранга, замполит большого противолодочного корабля «Сторожевой» (Балтийский флот) В. М. Саблин вывел его в открытое море и передал в эфир антибрежневское обращение: «Всем! Всем! Всем! ...Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов». По указанию военного руководства страны по «Сторожевому» был открыт огонь, В. М. Саблина арестовали, а по окончании следствия в 1976 г. расстреляли.

1976 год открывает четвертый этап в развитии диссидентского и правозащитного движения в СССР, который продолжался до декабря 1986 г. Его называют хельсинкским, так как многие события этого времени обусловлены подписанными СССР договоренностями в Хельсинки. Исходным рубежом стала информация профессора Ю. Ф. Орлова на пресс-конференции для зарубежных журналистов в мае 1976 г. о создании Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР. Впоследствии ее стали называть Московской Хельсинкской группой (МХГ). Инициаторами создания МХГ были Л. М. Алексеева, Е. Г. Боннэр, П. Г. Григоренко, А. Т. Марченко, Ю. Ф. Орлов и другие. Согласно заявлению МХГ, сферой ее деятельности являлись гуманитарные статьи Заключительного акта.

Много лет неравную борьбу с властями вел член-корреспондент АН Армении, профессор Ю. Ф. Орлов. Его неоднократно увольняли с работы, поэтому нередко ему приходилось зарабатывать на жизнь частными уроками. На его квартире регулярно проходили научные семинары. Ю. Ф. Орлов вместе с другими учеными-правозащитниками обращался к международной научной общественности с просьбами о защите ученых, подвергшихся преследованиям в СССР. В 1986 г. выслан из Советского Союза в США.

Удары правоохранительных органов, в первую очередь КГБ (для работы с диссидентами в его составе действовало пятое Главное управление), свели к 1984 г. движение инакомыслящих на нет. Около тысячи человек (до 90% его активистского состава) очутились в тюрьмах, лагерях, спецбольницах.

Эпоха перестройки в СССР в значительной мере легализовала традиционные диссидентские лозунги гласности, демократизации общественной жизни, создания правового государства, радикальной экономической реформы, открытого общества и т. д. Началось политическое пробуждение людей. По инициативе М. С. Горбачева из ссылки в г. Горький был возвращен А. Д. Сахаров, находившийся там с 1980 г. за критику действий властей по вводу войск в Афганистан. Во второй половине 80-х гг. в СССР были освобождены последние отбывавшие наказание узники совести, социальный состав которых был представлен практически всеми слоями общества.

С 1986 г. на смену диссидентским группам приходят политические клубы, а затем народные фронты. Одновременно начался процесс становления многопартийной системы: функции политических партий стали выполнять многие «неформальные» общественные организации.

1. Введение

2. Общественно-политическая обстановка 70-80-х годов 20-го века.

3. Диссидентство. Движение правозащитников.

3.1 Пражские события 1968 г.

3.2 Диссидентское движение

3.3 Подпольные группы

3.4 Суд над Даниэлем и Синявским

3.5 Демонстрация на Пушкинской площади

3.6 «Процесс четырех»

3.7 «Хроника текущих событий»

3.8 «Самиздат»

3.9 Открытые диссидентские группы

3.10 Политзаключенные

4. Заключение

5. Список используемой литературы

1.Введение.

С середины 60-х до середины 80-х годов политический режим в СССР «пришел в себя» после развенчания Сталина и других новаций Хрущевской «оттепели», готовность общества к переменам была ограничена жесткими рамками идеологической парадигмы «строительства коммунизма», политической монополией партийно-государственных структур, номенклатуры, являющейся оплотом консерватизма, и отсутствием влиятельных социальных групп, заинтересованных в демонтаже тоталитаризма.

Несмотря на официальный тезис о сближении социальных групп, на деле шло усложнение социальных отношений. Усиливалась дифференциация в качестве и уровне жизни, реальных правах управленческого строя и остального населения. Противоречивость явлений в советском обществе не могла не отразиться на развитии его духовной сферы - образовании, науке, культуре.

Отношения власти и общества в период с середины 60-х до середины 80-х годов привели к третьей волне эмиграции.

Все это отражало наличие, переплетение и противоборство двух направлений в духовной жизни советского общества с середины 60-х до середины 80-х годов.

В эти годы зародилось диссидентское движение, о котором пойдет речь в данной работе.

2. Общественно-политическая обстановка 70-80-х годов 20-го века.

Концепция «развитого социализма». Смена курса в октябре 1964 г. Должна была не-избежно повлечь за собой и новое идеологическое обоснование. Первоначально сверты-вание демократических начинаний Хрущева объяснялось необходимостью борьбы с его субъективизмом и волюнтаризмом.

Однако весьма скоро потребовалось более обстоятельное обоснование консервативного внутриполитического курса. Таковым стали концепция «развитого «социализма» и тео-рия перманентного обострения идеологической борьбы социалистической и капитали-стической систем по мере продвижения к коммунизму.

В выступлении Брежнева на праздновании 50-летия Октябрьской революции (1967 г.) впервые прозвучал вывод о построении в СССР «развитого социалистического обще-ства», оформившийся со временем в новую целостную идеологическую концепцию «развитого социализма». Она опиралась на вполне реальный факт создания в СССР ос-нов индустриального общества. Авторы концепции высказывали идеи полной, хотя и от-носительной однородности советского общества; окончательного решения националь-ного вопроса; отсутствия внутри общества каких-либо реальных противоречий. Соответ-ственно предполагалось и бесконечное его развитие. Это, в свою очередь, вело к фор-мированию у руководства КПСС благодушного и самоуспокоенного восприятия дейст-вительности. Не подрывая веры в коммунизм, эта концепция переводила задачу его по-строения из конкретно-исторической плоскости (как этого требовал ХХII съезд КПСС) в теоретическую, отодвигая ее реализацию на долгие времена. Причем, чем сложнее стано-вилась ситуация в экономике и социальной сфере, тем громче звучали рапорты о трудо-вых успехах и достижениях. Не удивительно, что позже концепция «развитого социализма» была названа идеологией застоя.

Тезис об обострении идеологической борьбы вытекал по существу из сталинского по-ложения об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму, который «обосновывал» в 30-е гг. необходимость массовых репрессий. Теперь же обновленный тезис должен был объяснить общественности преследование инакомыслящих как борьбу с «агентами влияния» Запада, оправдать запреты и ограничения в духовной жизни. Эти идеологические новации были отражены в Конституции 1977 г.

Развитие социальной сферы. За период 1965 до начала 80-х годов были достигнуты значительные успехи в повышении материального уровня жизни советских людей. Росла заработная плата основных категорий трудящихся. Стали получать ежемесячную денежную оплату труда колхозники, росли пенсии и стипендии, существовала развитая система бесплатных социальных услуг, ощутимые льготы устанавливались для пенсионеров, инвалидов, участников Великой Отечественной войны – а это были десятки миллионов людей. Продолжалось жилищное строительство, минимальный продовольственный ассортимент был доступен каждому человеку.

Но и в социальной сфере накапливались противоречия из-за неспособности властей динамично направлять ее развитие. Нарастала трудовая апатия, многочисленные трудовые почины и разные формы соревнования при отсутствии стимулов превращались в кратковременные – к очередному юбилею – кампании и показуху. Уравниловка и «выводиловка» в оплате труда на общественном производстве пробуждала частную инициативу, так называемую «теневую экономику» в мелких ее проявлениях: «левые» приработки, хищения на производстве («несуны») – мало кто жил «на одну зарплату».

Недовольство людей вызывали очереди в магазинах и ассортимента дефицит, низкое качество отечественных товаров побуждало к погоне за импортным, что порождало спекуляцию. Росли не обеспеченные товарами и услугами денежные сбережения населения в сберкассах, что рассматривалось идеологическими властями как показатель роста уровня жизни советских людей. Вызывала нарекания работа транспорта, низкая эффективность бесплатного медицинского обслуживания, качеству услуг. Молодые и образованные работники были недовольны своим медленным социальным продвижением.

В начале 80-х годов все социальные проблемы усугубились как в связи с полной недееспособностью политического руководства, так и в связи с внешней ситуацией. По уровню потребления алкогольных напитков СССР вышел на первое в место в мире, в провинции была фактически введена карточная система на основные продукты питания. Сократилась продолжительность жизни населения, увеличилась детская смертность. Реально наметилось снижение жизненного уровня населения.

Противоречия в развитии художественной культуры. Первоначально брежневское руководство заявило о продолжении в области художественной культуры линии «золотой середины», выработанной еще при Хрущеве. Это означало отказ от двух крайностей – очернительства, с одной стороны, и лакировки действительности – с другой. Эта позиция прозвучала и в отчетном докладе ХХIII съезду КПСС. Однако в выступлениях на том же съезде руководителей региональных партийных организаций прозвучало требование «давать решительный отпор вылазкам фальсификаторов истории» (под ними понимались критики сталинизма). Обвинив руководство партии в «недостаточной партийной требовательности к отбору и публикаций произведений литературы, искусства и кино», они призвали не печатать тех произведений, которые «искажают нашу действительность, проповедуют пессимизм, скептицизм, упадничество, тенденциозно искажают отдельные этапы жизни советского общества». В качестве примера была названа повесть А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

По указанию отдела пропаганды ЦК КПСС начала расцветать «производственная» тематика. В работах, посвященных этим проблемам, все завершалось благополучно после вмешательства партийных чиновников. А недостатки списывались на происки врагов или недостатки воспитания.

С середины 70-х гг. стала активно внедряться практика госзаказов на постановку фильмов, написание сценариев, романов и пьес. В партийных инстанциях заранее определялись не только их количество и тематика (приоритет принадлежал историко-революционным, военно-патриотическим и производственным проблемам), но и исполнители тех или иных ролей. Такой подход очень скоро привел и к застою и в художественной культуре. Значительно усилился идеологический контроль за средствами массовой информации, учреждениями культуры. Значительно возросла и роль цензурного пресса. Все чаще запрещались публикации художественных и публицистических произведений, выход на экраны уже готовых кинофильмов, исполнение тех или иных музыкальных произведений, организация художественных выставок. Театральные постановки (даже классического репертуара) выпускались лишь с одобрения специальных комиссий.

На проводившихся совещаниях идеологических работников вновь зазвучали «ждановские» оценки отдельных произведений и их авторов, обвинявшихся в «мелкотемье», «натуралистическом описании мелких страстишек», «сенсационности», «псевдоноваторстве», «подражательстве буржуазному искусству» и т. п.

«Железный занавес» вновь опустился, лишив советских людей возможности читать книги и смотреть фильмы ряда зарубежных авторов. Это порой объяснялось даже не содержанием самих работ, а политической оценкой их авторов, которые негативно высказывались о тех или иных действия советского руководства.

Деятели культуры, которые не принимали «правила игры» и выступали с собственными оценками, суждениями, сомнениями, чаще всего оказывались за пределами СССР или лишались возможности работать с полной отдачей. В 70-х – начале 80-х гг. на чужбине оказались писатели В. Аксенов, А. Солженицын, В. Максимов, В. Некрасов, В. Войнович, поэт И. Бродский, кинорежиссер А. Тарковский, театральный режиссер Ю. Любимов, виолончелист М. Ростропович, оперная певица Г. Вишневская, поэт и исполнитель А. Галич и др.

Объективно противостояли идеологии неосталинизма, застоя представители «деревенской» прозы (Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин, Б. Можаев, В. Шукшин), в образной форме показывавшие последствия сплошной коллективизации для судеб русской деревни. О проблемах нравственности в сталинские и последующие годы писали Б. Васильев, Ю. Трифонов.

Свой взгляд на смысл жизни и роль интеллигента в ней предлагали популярные в те годы режиссеры Г. Товстоногов, А. Эфрос, М. Захаров, О. Ефремов, Г. Волчек, Т. Абуладзе, А. Герман, А. Аскольдов и др.

Специфической чертой культуры 60-70-х гг. была так называемая «магнитофонная революция». Записи песен и сатирических выступлений, не поддававшиеся контролю, получили широкое распространение. Признанными лидерами здесь были В. Высоцкий, А. Галич, Ю.Ким, Б. Окуджава, М. Жванецкий и др. Всегда с аншлагом проходили концерты А. Райкина, с помощью сатиры бичевавшего пороки общества.

Все это свидетельствовало о наличии и противоборстве двух направлений в отечественной культуре – официально-охранительного, выполнявшего социальный заказ властей, демократического, готовившего предпосылки для духовного обновления общества.

3. Диссидентство. Движение правозащитников.

Диссидент – 1. лицо, отклонившееся от господствующего вероисповедания, вероотступник 2. человек не согласный с господствующей идеологией, инакомыслящий.

Диссиденты – название участников движения против тоталитарного режима в СССР. С конца 1950-х гг. диссиденты в разных формах выступали за соблюдение прав и свобод человека и гражданина (правозащитники), против преследования инакомыслия, протестовали против ввода советских войск в Чехословакию (1968) и Афганистан (1979). Подвергались репрессиям со стороны властей.

3.1 Пражские события 1968 г.

В конце 60-х годов руководство Чехословакии осуществило ряд мероприятий по демократизации общества (внедрение рыночных начал в экономику и др.), расцененных лидерами других соцстран как "контрреволюционные". С целью подавления "контрреволюции" в ЧССР были введены войска государств - участников ОВД.

В ночь с 20 на 21 августа 1968 года войска пяти стран Варшавского Договора - СССР, НРБ, ГДР, ВНР и ПНР - перешли чехословацкую границу. По этому поводу ТАСС сделал заявление.
ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженным силам. Это обращение вызвано угрозой, которая возникла существующему в Чехословакии социалистическому строю и установленной Конституцией государственности со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с враждебными социализму внешними силами...
Дальнейшее обострение обстановки в Чехословакии затрагивает жизненные интересы Советского Союза и других социалистических стран, интересы безопасности государств социалистического содружества. Угроза социалистическому строю Чехословакии представляет собой вместе с тем угроз устоям европейского мира. Советское правительство и правительства союзных стран - Народной Республики Болгарии, Венгерской Народной Республики, Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, исходя из принципов нерасторжимой дружбы и сотрудничества и в соответствии с существующими договорными обязательствами, решили пойти навстречу упомянутой просьбе об оказании братскому чехословацкому народу необходимой помощи...
Советские воинские подразделения вместе с воинскими подразделениями названных союзных стран 21 августа вступили на территорию Чехословакии. Они будут незамедлительно выведены из ЧССР, как только создавшаяся угроза завоеваниям социализма в Чехословакии, угроза безопасности стран социалистического содружества будет устранена и законные власти сочтут, что в дальнейшем пребывании там этих воинских подразделений нет необходимости.
Предпринимаемые действия, не направлены против какого-либо государства „ ни в какой мере, не ущемляют чьих-либо государственных интересов. Они служат цели мира и продиктованы заботой о его укреплении.
Братские страны твердо и решительно противопоставляют любой угрозе свою нерушимую солидарность. Никому и никогда не будет позволено вырвать „и одного звена из содружества социалистических государств.

Акция протеста группы диссидентов (К. Бабицкий, Л. Богораз, П. Литвинов, В. Делоне, В. Дремлюга, В. Файнберг) на Красной площади в Москве против ввода войск СССР и других стран - участниц Варшавского договора в Чехословакию, осуществлённого с целью пресечения политики либеральных реформ в этой стране. В октябре 1968 участники демонстрации были осуждены на различные сроки лишения свободы. Августовская демонстрация стала одним из первых открытых выступлений против политики коммунистического руководства СССР.

Диссидентское движение

Всесильная политическая партия, единственная в стране, подменившая собой целое государство и выступавшая от его лица, ожесточенно боролась с наиболее талантливыми, творческими деятелями культуры, науки, не сумевшими или не захотевшими растворить свою индивидуальность в «общепартийном», «общепролетарском», общегосударственном деле. По мере того как крепли мощь тоталитарного государства и всесилие руководящей им партии, она стремилась безраздельно подчинить одной коммунистической идеологии науку, философию, архитектуру, кино, театр, живопись, музыку, наконец, свободное писательское слово.

История советских диссидентов - важная часть общей истории сопротивления государственному произволу, насилию и лжи, которое, в самых различных формах, не прекращалось даже в самые страшные годы господства тоталитарной системы.

Машине государственного террора так и не удалось до конца искоренить инакомыслие - не только политическое, но и культурное, религиозное, социальное, гуманитарное. Религиозные течения и целые концессии отказывались подчиняться коммунистическому диктату и уходили в подполье. Люди продолжали сочинять стихи и прозу, философские и научные трактаты, не соответствующие требованиям государственной цензуры; другие люди переписывали запретные тексты от руки, а позднее - на пишущей машинке.

Понятно, что режим, претендующий на гордое звание тоталитарного (то есть страна, строящая коммунизм в понимании того времени), не мог позволить себе мириться с независимой гражданской активностью. Вероятно, партийные верхи и руководители КГБ искренне считали такую активность “политическим преступлением” и пытались пресечь ее с помощью соответствующих статей Уголовного кодекса. Обнаружилось, однако, что и эти статьи, замечательно приспособленные для борьбы с революционерами-подпольщиками, в применении к диссидентам попросту не срабатывают. То есть: конечно, нет никаких затруднений в том, чтобы, располагая отлаженным механизмом тайной полиции и полным контролем над судебными органами, посадить человека в лагерь на много лет за самиздатский поэтический альманах, или за несанкционированный интерес к отечественной истории, или за принадлежность к определенной религиозной общине, или за желание эмигрировать. Но вот объяснить на языке права, почему это является преступлением, оказалось невозможным. Более того: политические преследования реанимировали в общественном сознании и придали актуальное звучание тем положениям советской Конституции, которые, как подразумевалось по умолчанию, никем и никогда не должны были приниматься всерьез. К несчастью для режима, среди этих положений оказались и свобода мысли и слова, и свобода совести, и свобода шествий и митингов и даже свобода ассоциаций. Как только это было осознано мыслящей частью общества, значительная доля диссидентской активности сосредоточилась на организации общественного протеста против политических преследований. Вскоре этот протест превратился в небольшое по численности участников, но весьма энергичное общественное движение, которое стали именовать правозащитным.

Мало кто из правозащитников предполагал, что протесты и в самом деле могут защитить кого-то от гонений. Однако сам факт предания этих гонений гласности оказался психологически значимым и для преследуемых, и для преследователей. Репрессии, которым подвергались диссиденты, ставили отныне в положение «правонарушителей» не их, а власть, которая в своих репрессивных реакциях никак не умела (хотя и пыталась) уложиться в собственные законы. Первоначально адресатами правозащитных петиций были официальные советские органы, позднее возник жанр “открытых писем”, еще позднее - заявления в международные организации. Но куда бы ни были адресованы протесты правозащитников, они, в первую очередь, информировали о политических гонениях общественное мнение в СССР (через Самиздат и передачи западных радиостанций) и за рубежом (через тамошние масс-медиа). В конце 1960-х гг. правозащитники организовали собственные информационные бюллетени, создали собственные независимые ассоциации.

Правозащитная активность консолидировала отдельные проявления диссидентства, превратила его в единую, или, во всяком случае, связную среду. Правозащитное движение стало ядром советского диссидента и одновременно - его информационной базой.

Под влиянием правозащитников менялось и отношение к праву у диссидентов, а также у сочувствующих им социальных групп: из инструмента защиты от преследований оно становилось самостоятельной ценностью, столь же важной, как личная независимость и гражданская ответственность. Помимо прочего, эта система ценностей была хороша тем, что в ней сравнительно мирно могли сосуществовать приверженцы самых разных политических доктрин (от анархистов до монархистов, включая сторонников либеральной демократии западного образца, коммунистов-ортодоксов, националистов-почвенников и изрядное количество граждан, абсолютно индифферентных к политике как таковой), националистов и интернационалистов, представителей различных религиозных концессий, людей самых разнообразных интересов - культурных, общественных, научных и пр. В СССР начала складываться первая, еще грубая и несовершенная, модель гражданского общества. А Самиздат (с конца 1960-х гг. это слово начали писать с заглавной буквы) выполнял в этой модели роль свободной прессы.

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что государственная система продолжала считать диссидентскую и правозащитную активность проявлением политической оппозиции. В определенном смысле она таковой и была, ибо независимая гражданская инициатива действительно несовместима с тоталитарным государством, пусть даже с той сравнительно травоядной его формой, которая имела место при Брежневе.

Диссидентством или диссидентом (англ. Dissent) мы именуем совокупность движений, групп, текстов и индивидуальных поступков, разнородных и разнонаправленных по своим целям и задачам, но весьма близким по основным принципиальным установкам:

свобода и права личности

ненасилие;

гласность;

требование соблюдения закона,

по формам общественной активности:

создание неподцензурных текстов;

объединение в независимые (чаще всего - неполитические по своим целям) общественные ассоциации;

изредка - публичные акции (демонстрации, распространение листовок, голодовки и пр.)

и по используемому инструментарию:

распространение литературных, научных, правозащитных, информационных и иных текстов через самиздат и западные масс-медиа.

петиции, адресованные в советские официальные инстанции, и “открытые письма”, обращенные к общественному мнению (отечественному и зарубежному); в конечном итоге петиции, как правило, также попадали в самиздат и/или публиковались за рубежом.

Внутри самого диссидентского мира особое место занимало правозащитное движение, объединившее ранее разрозненные проявления независимой гражданской и культурной инициативы в единое целое. Правозащитники создали единое информационное поле, поддерживавшееся самой диссидентской активностью

На определенном историческом этапе освободительной борьбы (сер.1960-х-нач.1980-х гг.) данный способ независимой гражданской активности абсолютно доминировал на общественной сцене.

Подпольные группы

Диссидентское движение (слово «диссидент» можно перевести как «несогласный», «инакомыслящий») в Советском Союзе начи-налось с немногочисленных подпольных кружков, обычно мо-лодёжных. Они стали зарождаться сразу после Великой Отече-ственной войны, в 40-е гг. Новый толчок движению придали XX съезд КПСС и осуждение на нём «культа личности Сталина».

С середины 60-х гг. диссидентское движение «вышло на свет», стало откры-тым, гласным. После этого у многих диссидентов возникло стой-кое предубеждение к подполью. Однако «подпольные» диссиденты не исчезали до самой «пе-рестройки». В 1981 г. в Москве, например, состоялся суд над чле-нами нелегального кружка еврокоммунистов, выпускавших жур-нал «Варианты» (в этот кружок входили Андрей Шилков, Михаил Ривкин и др.).

3.4 Суд над Даниэлем и Синявским

В Москве 10 февраля 1966 г. перед Верховным судом России предстали писатели Юлий Даниэль и Андрей Синявский. В тече-ние десяти лет они под псевдонимами тайно печатали свои по-вести и рассказы на Западе. Когда это раскрылось, их обвинили в антисоветской агитации. В газете «Известия» в январе 1966 г. была опубликована статья «Перевертыши», в которой сообщалось обо всём этом. В зал суда допускали только по особым билетам, хотя про-цесс считался открытым. Из-за этого друзья обвиняемых не мог-ли попасть в зал. Это был первый публичный политический про-цесс за последние 20 лет. Но ещё больше поражало другое. Впер-вые после «процесса эсеров» в 1922 г. обвиняемые на показатель-ном суде отказались каяться и признавать свою вину.

Особое негодование вызвала повесть Ю.Даниэля «Гово-рит Москва», в которой он писал о том, что власти объявили «День открытых убийств». По этому поводу на суде писатель говорил: «Мне говорят: мы оклеветали страну, народ, правительст-во своей чудовищной выдумкой о Дне открытых убийств. Я отвечаю: так могло быть, если вспомнить преступления во время культа личности, они гораздо страшнее».

А. Синявский вспоминал: «Наше «непризнание» сыграло оп-ределённую роль в развитии диссидентского движения, хотя мы прямо с этим движением никак не были связаны, а действовали в одиночку. Мы были изолированы и не могли думать, что это вызовет какие-то «протесты» в стране и за рубежом и поведёт к какой-то цепной реакции. Мы просто были писателями и стоя-ли на своём».

«Цепная реакция» действительно была ошеломляющей. В 1958 г. никто в стране не выступил в защиту Бориса Пастернака, которому было предъявлено аналогичное обвинение. На этот раз 62 писателя обратились с просьбой разрешить им взять аресто-ванных коллег на поруки. К этому моменту их уже осудили: Си-нявский получил семь лет лагерей, Даниэль - пять.

На XXIII съезде партии с речью против Даниэля и Синявско-го выступил писатель Михаил Шолохов, Он совсем недавно, в 1965 г., получил Нобелевскую премию по литературе. На съезде Шолохов сказал: «Мне стыдно не за тех, кто оболгал Родину и облил грязью всё самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту. Вдвойне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осуждённых отщепенцев» (Бур-ные аплодисменты). Писатель обратился к делегатам съезда от Советской армии с вопросом: «Как бы вы поступили, если бы в каком-нибудь подразделении появились предатели?».

«И ещё я думаю об одном, - продолжал М. Шолохов. - По-падись мне эти молодчики с чёрной совестью в памятные 20-е го-ды, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а «руководствуясь революционным право-сознанием» (Аплодисменты), ох, не ту меру получили бы эти обо-ротни! (Аплодисменты) А тут, видите ли, ещё рассуждают о «су-ровости приговора».

Демонстрация на Пушкинской площади

Вскоре после ареста Ю. Даниэля и А. Синявского возникла идея провести демонстрацию протеста. Это предложение выглядело очень необычно. Более 35 лет в Москве не проводилось незави-симых политических демонстраций. Последней была демонст-рация троцкистов в 1927 г.

Автором идеи стал математик и поэт Александр Есенин-Вольпин. Он считал, что надо обратиться к властям с требовани-ем: «Соблюдайте собственные законы!». «Алик был первым чело-веком в нашей жизни, - рассказывал Владимир Буковский, - все-рьёз говорившим о советских законах. Но мы все посмеивались над ним. Знали бы мы тогда, что таким вот нелепым образом, со смешного Алика Вольпина с кодексом в руках, начинается наше гражданско-правовое движение - движение за права человека в Советском Союзе».

Вольпин написал «Гражданское обращение». Вместе с несколькими друзьями он отпечатал его на машинке и распространил. В нём он, прежде всего, призвал потребовать от властей «строгого соблюдения законности». «Невероятно, чтобы творчество писателей могло составить государст-венное преступление», - говорилось в обраще-нии. Завершалось оно так; «Ты приглашаешься на «митинг гласности» 5 декабря сего года в шесть часов вечера в сквере на площади Пушкина у па-мятника поэту. Пригласи ещё двух граждан по-средством текста этого обращения».

Наступило 5 декабря - день Сталинской конституции. В назначенное время на Пушкин-ской площади собралось около двухсот человек. «Многие пришли на площадь потому, что не мог-ли не прийти. Кое-кто - просто поглазеть, из лю-бопытства», - вспоминал А. Вольпин. Были, ко-нечно, и чекисты, пришедшие по долгу службы.

Сначала толпа стояла в отдалении, потом, набравшись смелости, стянулась к памятнику. Над ней поднялись плакаты: «Уважайте Совет-скую конституцию!», «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!». В ту же минуту че-кисты выхватили эти лозунги из рук демонст-рантов и задержали примерно 20 человек. «Тут, в наступившем замешательстве, - писал В. Буковский, - на подножие памятни-ка взобрался Юрий Галансков и крикнул: «Граждане свободной России, подойдите ко мне...». Граждане свободной России в штат-ском тотчас же бросились к нему, сбили с ног и уволокли в ма-шину». Однако на этот раз с задержанными обошлись весьма мягко: всех отпустили через два часа. Правда, участвовавших в демонстрации студентов позднее исключили из вузов. В сентяб-ре 1966 г. появился ещё один, более серьёзный ответ властей на декабрьскую демонстрацию. В уголовный кодекс внесли новую статью (190-3). Слова «демонстрация» в ней не было, речь шла о «групповых действиях, грубо нарушающих общественный поря-док». Но применяли её именно к демонстрантам.

Демонстрация протеста 5 декабря 1965 г. произвела силь-ное впечатление на людей, как в Советском Союзе, так и во всём мире. С этого дня она стала традиционной. Каждый год 5 де-кабря (а потом 10 декабря, в День прав человека) на Пушкин-ской площади собирались диссиденты, снимали шапки и так молча стояли несколько минут. Порой их собиралось несколь-ко десятков, порой - более сотни человек. Приходили сюда и чекисты, и милиция. Иногда они разгоняли толпу, иногда - только наблюдали, не вмешиваясь. Эта традиция не прерыва-ется уже около 30 лет. 10 декабря 1965 г. считается днём рожде-ния правозащитного движения.

«Процесс четырех»

После суда над Ю. Даниэлем и А. Синявским двое диссидентов - Александр Гинзбург и Юрий Галансков - составили и рас-пространили «Белую книгу» об этом процессе. В неё вошли советские и зарубежные газетные статьи о суде, письма протеста, последнее слово подсудимых и многие другие материалы.

В 1967 г. составителей книги и двух их «сообщников» (Веру Пашкову и Алексея Добровольского) арестовали, В январе 1968 г. состоялся суд - «процесс четырёх», как его тогда окрестили. Гинзбург получил пять лет заключения, а Галансков - семь лет. Ему так и не довелось выйти на свободу: 2 ноября 1972 г. он скончался в лагере от язвы желудка.

Именно этот второй публичный политический процесс вы-звал самые широкие общественные протесты. Письма протеста подписали около тысячи человек - совершенно небывалое прежде количество. Многие ещё не вполне понимали, чем это им грозило. Теперь их увольняли с работы, тем самым полностью выталкивали из привычной жизни.

Последствия этого были двоякими. С одной стороны, столь массовые протесты больше не повторялись. С другой - сотни людей окончательно примкнули к диссидентам. В результате дви-жение твёрдо встало на ноги.

«Хроника текущих событий»

Вскоре после «процесса четырёх» произошло ещё одно событие, очень важное для диссидентского движения в СССР. 30 апреля 1968 г. вышел в свет первый выпуск бюллетеня «Хроника теку-щих событий».

А. Сахаров назвал «Хронику» «самым большим достижени-ем» диссидентов. Это была своеобразная летопись общественной жизни страны. Тираж каждого её номера составлял всего три де-сятка машинописных копий. Но, конечно, он ещё многократно увеличивался за счёт огромного количества перепечаток. «Хро-нику» читали во всём Советском Союзе. Если в первом номере сообщалось только о событиях в Москве и Ленинграде, то через год в выпуск пришли вести уже из 34 городов (позднее их число возросло до 140).

Адреса и имена редакторов в «Хронике» не указывались, хотя власти нередко их знали. Сообщения стекались в издание совер-шенно необычным путём. В пятом выпуске описывалось, как это происходило: «Каждый легко может передать известную ему ин-формацию в распоряжение «Хроники». Расскажите её тому, у кого Вы взяли «Хронику», а он расскажет её тому, у кого он взял... Толь-ко не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы Вас не приняли за стукача».

Обычно «Хроника» лишь беспристрастно сообщала о собы-тиях, не давая никаких оценок от себя. Но в нескольких прин-ципиальных случаях она сочла необходимым нарушить своё обычное правило. Однажды это произошло в связи с «делом Фетисова». В 1956 г. А, Фетисов вышел из партии в знак протеста против осуждения «культа личности». Он высоко оценивал дея-тельность И. Сталина и А. Гитлера. Весной 1968 г. А. Фетисова и трёх его последователей арестовали и поместили в психиатри-ческие больницы. Кто-то из диссидентов написал в связи с этим статью «Своя своих не познаша», где иронизировал над Фетисо-вым и одобрял его арест.

«Хроника» так ответила на эту статью: «Этот документ дваж-ды порочен. Во-первых, вместо серьёзной критики автор огра-ничивается насмешками над „очевидной глупостью фетисовских идей". «Хроника» считает, что столь радикальная антидемокра-тическая программа заслуживает столь же радикальной, но аб-солютно серьёзной научной критики. Во-вторых, выражать удов-летворение по поводу того, что власти отправили твоего идей-ного противника в «жёлтый дом», - безнравственно. Это значит уподобиться тому же Фетисову, который считал, что Синявского и Даниэля следовало бы расстрелять...».

Благодаря «Хронике» страна и мир узнавали о положении в советских лагерях, тюрьмах, психиатрических больницах, сотнях арестов, судов, приговоров по политическим обвинениям, о на-циональных и религиозных движениях.

Мало кому из редакторов «Хроники» удавалось долго оста-ваться на свободе. Первого редактора, Наталью Горбаневскую, арестовали через год, в 1969 г. Несмотря на аресты, «Хроника» выходила целых 15 лет.

Все эти годы продолжались аресты редакторов: в 1979 г. аре-стовали Татьяну Великанову, в 1980 г. - Александра Лавута, в 1983 г. - Юрия Шихановича. Издание «Хроники» прекратилось в 1983 г. Всего за полтора десятка лет вышли 64 выпуска.

«Самиздат»

Очень важной частью диссидентского движения стала самодель-но размноженная литература - «самиздат». Это название полу-шутливо расшифровывали так: «Сам пишу, сам издаю, сам рас-пространяю, сам и отсиживаю за это».

Литературный самиздат появился ещё в конце 50-х гг. Преж-де всего это были стихи неофициальных поэтов - М. Цветаевой, О. Мандельштама и др. Затем последовали переводы, рассказы, лагерные воспоминания. В 1958 г. в самиздат попал роман Бо-риса Пастернака «Доктор Живаго». Таким образом, распростра-нялись произведения более трёхсот авторов.

В конце 60-х гг. наряду с литературным возник новый, по-литический самиздат. Это были бюллетень «Хроника текущих событий», правозащитные сборники, а позднее журналы «Вече», «Поиски», «Варианты», «Поединок» и др.

Перепечатывали самиздатовские произведения чаще всего на пишущих машинках. Передавали из рук в руки друзьям и зна-комым. Правозащитник Людмила Алексеева вспоминала: «Все знали, что надо при этом быть осторожными, но редко кто дей-ствительно был осторожен. Обычно люди сами смеялись над своими конспиративными потугами. Ходил тогда в Москве анек-дот о телефонном разговоре приятелей, обменивающихся сам-издатом: «Ты уже съел пирог, который тебе вчера дала моя жена?»- «Съел». - «И жена твоя съела?» - «Да». - «Ну, тогда пе-редай его Мише - он тоже хочет его попробовать».

Открытые диссидентские группы

Во время «процесса четырёх» число писем в защиту подсудимых невероятно возросло. Количество подписей достигло тысячи. Это вызвало немалое беспокойство властей. К «подписантам», как их называли, стали применять жёсткие меры - увольняли с рабо-ты, исключали из партии.

После этого количество писем протеста заметно уменьши-лось. Диссиденты раздумывали, как придать таким письмам боль-ший вес. Прежде всего, они решили изменить их адресатов. Пись-ма стали направлять не властям, а международной обществен-ности, что вначале выглядело дерзко и непривычно. Затем родилась мысль об организациях - не подпольных, как прежде, а открытых, гласных.

Такие открытые диссидентские группы стали совершенно новым явлением 70-х гг. Первая из них, под названием «Инициа-тивная группа защиты прав человека в СССР», возникла 28 мая 1969 г. В неё вошли 15 человек (Т. Великанова, Н. Горбаневская, А. Лавут и др.). Первый опыт имел очень большое значение. Как ответят власти? Может быть, немедленно арестуют всю группу це-ликом? Вскоре стало ясно, что власти предпочитают выбороч-ные, постепенные аресты. К 1972 г. из пятнадцати человек были арестованы восемь.

Конечно, и после этого «успешного опыта» в каких-либо груп-пах состояло лишь меньшинство диссидентов. Но зато количество групп стало расти. В ноябре 1970 г. появился Комитет прав челове-ка, в который входили академик А. Сахаров, В. Чалидзе и др.

В 1975 г. в Хельсинки был принят Заключительный акт сове-щания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Западные стра-ны признали раздел Германии и послевоенные границы в Европе. В обмен Советский Союз обязался соблюдать права человека.

Многие диссиденты отнеслись к этому событию неодобри-тельно, как к новой победе советских властей. «Но вдруг среди нас, - вспоминал П. Григоренко, - нашёлся человек, взглянув-ший на Заключительный акт иначе, чем смотрели все мы». Это был профессор-физик Юрий Орлов.

Он предложил создать Московскую Хельсинкскую группу и следить за тем, как СССР выполняет свои обязательства по пра-вам человека. 12 мая 1976 г. была создана группа в составе 11 че-ловек. В течение года возникли Украинская, Литовская, Грузин-ская и Армянская Хельсинкские группы.

Аресты их участников начались в феврале 1977 г. В частно-сти, Ю. Орлова приговорили к семи годам заключения. К 1982 г. в заключении оказались 47 участников Хельсинкских групп. Не-смотря на аресты и суды, деятельность Московской Хельсинк-ской группы продолжалась до осени 1982 г. (и возобновилась в 1989 г.).

Перечисленные группы были далеко не единственными. Например, в 1979 г. возникла группа «Выборы-79», попытавшая-ся выдвинуть кандидатами на выборах А. Сахарова, Р. Медведева и других диссидентов. В июне 1982 г. возникла пацифистская группа «Доверие», действовавшая до 1989 г.

Политзаключенные

До середины 60-х гг. интеллигенция даже не подозревала о том, что в стране имеется большое количество политзаключённых. Впервые об этом стало известно в 1967 г. из книги рабочего Ана-толия Марченко «Мои показания». Он попал в политический ла-герь после неудавшейся попытки побега за границу.

В своей книге Марченко приводил такой характерный слу-чай. Писатель Юлий Даниэль, с которым он оказался в одном лагере, вспоминал свои размышления по дороге туда: «Куда же, думаю, меня повезут? Как в песне поётся: „Куда, куда меня по-шлют?". С кем сидеть придется? Политических-то всех десять лет назад выпустили. Слышал я, правда, что одного киевского еврея посадили то ли за связь с Израилем, то ли ещё за что-то в этом роде. Он да мы с Андрюшкой Синявским - трое; ну, может, ещё десяток-другой наберётся вроде этого еврея. А в Рузаевке-то, го-ворят, тысячи политических. Здорово нас оболванивают, ниче-го не скажешь». А. Марченко впервые рассказал о лагерях эпохи «оттепели», об условиях жизни политзаключенных. Его книга ста-ла настоящим открытием для интеллигенции, да и для всего мира. После выхода в свет этой книги диссиденты начали собирать деньги на помощь политзаключённым и их семьям. В лагеря ста-ли посылать продукты, книги, тёплую одежду и т. п. Сотни лю-дей, оказывающие эту помощь, простую и не грозящую арестом, вовлекались в диссидентское движение.

Конечно, власти не могли терпеть такого положения и в 1970 г. резко ограничили посылки в лагеря. Теперь можно было посылать только одну продуктовую посылку в год, да и то лишь заключённым, отбывшим половину срока. Посылать книги за-претили. Тем не менее, деятельность фондов помощи политза-ключённым продолжалась в течение 70-х гг. Всерьёз преследо-вать эти фонды начали лишь в начале 80-х гг. Тогда же в Уголов-ный кодекс ввели новую статью. За «нарушение режима» в лаге-ре (например, за голодовку) теперь могли добавлять новые сро-ки заключения.

30 октября 1974 г. диссиденты впервые отметили День со-ветского политзаключённого. В последующие годы это стало тра-дицией. В политических лагерях родилась ещё одна традиция: ежегодно 10 декабря, в День прав человека, проводить одноднев-ную голодовку.

4 . Заключение

диссидентское движение - наиболее радикальное, заметное и мужественное выражение несогласия.

Начало диссидентскому движению в его классическом варианте было положено в 1965 году арестом Синявского и Даниэле.

О размахе диссидентского движения можно судить по следующим данным. Председатель КГБ В. Крючков заявил в 1990 г., что всего за «клевету на общественный строй» и «антисоветскую агитацию» осудили 7250 человек. При этом речь шла только о России, только о 60-70-х гг. и только о двух статьях уголовного кодекса. Общее количество осуждённых диссидентов, конечно, значительно превышало названное.

Инакомыслящие в 70 – 80-е годы жестоко преследовались, многие из них долгие годы провели в тюрьмах, лагерях и в психиатрических больницах. Многие погибли в заключение, среди них Юри Кукк, замечательный украинский поэт Василь Стус, учитель Алекса Тихий, рабочий и писатель Анатолий Марченко. Особо жестоко социально опасной являлась практика использования в политических целях психиатрии.

Справедливости ради надо сказать, что масштаб политических репрессий в «годы застоя» был несравнимо меньше сталинского.

Эпоха тоталитаризма, пришедшая в историю в 20в. с тем, чтобы раз и навсегда доказать приоритет политики, идеологии над искусством, наукой, философией, духовной жизнью; над человеческой личностью и ее неповторимым духовным миром; над вечными вопросами и общечеловеческими ответами на них, неожиданно для себя натолкнулась на противодействие своим замыслам и планам всей предшествующей культуры, исторического прошлого, аккумулированного в традициях и человеческой памяти выдающихся творческих индивидуальностей, вставших на защиту вечных ценностей. Поэтому культурно-исторический урок, преподанный тоталитаризмом 20в., заключался в том, что культуру невозможно политизировать, идеологизировать, унифицировать даже средствами беспрецедентного насилия и террора; культуру невозможно переделать в соответствии с идеологическими установками и субъективными убеждениями тех или иных государственных деятелей, даже очень сильных и влиятельных; культура не может стать в 20в. монистической и «одностильной», а творческая индивидуальность не может быть без остатка интегрирована в безличное массовое движение, в аморфную толпу.

Всесильная политическая партия, единственная в стране... выпуска. Самиздат Очень важной частью диссидентского движения стала самодель­но размноженная литература - «самиздат» ...

Шпаргалка по Истории (8)

Шпаргалка >> История

С существующей обстановкой в стране продолжало оставаться диссидентское движение . Противоречия «развитой социализм» – застой; ... – диспропорции и кризисные явления в эк-ке. Диссидентское движение Диссидентское движение (диссидент от лат. dissidens-несогласный...