Мишель фуко биография. Книга: «Ранние работы. Ранние годы Фуко

ФУКО, МИШЕЛЬ (Foucault, Michel) (1926–1984), французский философ и историк культуры, книги которого о безумии, социальных науках, медицине, тюрьмах и сексуальности сделали его одним из самых влиятельных мыслителей в современной французской литературе. Фуко родился в Пуатье 15 октября 1926 в семье врача. Получив образование в Сорбонне, преподавал в университете Клермон-Феррана в 1960–1968, а затем в новом университете в Венсене. В 1970 занял кафедру истории систем мышления в Коллеж де Франс.Умер Фуко в Париже 25 июня 1984.

Фуко впервые изложил свои идеи в книге История безумия в классическую эпоху (L"Histoire de la folie à l"age classique , 1961), где утверждал, что в «эпоху разума» (конец 17–18 вв.), когда разум пытается определить себя, исключая любые элементы неразумия, возникает совершенно новое понимание безумия. Безумных людей начинают заключать в больницы. В конце этого периода изобретают дома умалишенных, а также возникает новая врачебная профессия, в задачи которых входит контроль над больными и жесткое обращение с ними. Общий урок: человеческая мысль характеризуется радикальной дискретностью, понятия внезапно возникают и так же внезапно исчезают. Фуко пытается дать определение безумия, как оно понимается в данную эпоху, принимая во внимание все, что говорилось о безумных, и все, что с ними делали. Подразумевается, что эта концептуальная схема, принадлежавшая прошлому, является предпосылкой нынешних представлений.

Другой пример такой исторической трансформации понятий приводится в книге Рождение клиники (Naissance de la clinique , 1963), прослеживающей появление клинической медицины в период Великой французской революции. Новые клиники – не просто изменение в медицинской практике, но также изменение в мышлении врача. Теперь лечатся отдельные органы больного, а не человек в целом. Медики переключают внимание на совершенно иной класс объектов. Фуко также прослеживает связи этого феномена с другими изменениями и утверждает, что философские движения позитивизма и феноменологии являются необходимыми следствиями новых способов «смотрения» и «видения».

Ряд подходов объединяет Фуко со структурализмом: 1) холизм, т.е. видение системы знания как связного целого, а не совокупности отдельных единиц; 2) внимание к слову, т.е. видение системы знания прежде всего как изощренной сети связей между высказываниями; 3) презрение к «смыслу». Дискурс должен анализироваться не с точки зрения того, что он означает или подразумевает; он представляет собой более или менее бессознательное отражение прочно укоренившихся предпосылок и установок; 4) стремление к выявлению «глубинных структур» дискурса, лежащего в его основе набора принципов, определяющих то, что высказывается. Поиски такого архе, или руководящего принципа дискурса, Фуко полушутя-полусерьезно называет «археологией»; 5) предпочтение анонимных высказываний высказываниям известных авторов.

Все эти темы разрабатываются в его главном труде – Слова и вещи (Les Mots et les choses , 1966), исследовании гуманитарных наук и тех структур мышления, которые им предшествовали. Публичный дискурс о труде, жизни и языке – экономика, биология и филология – имеет свое особое происхождение, это мутация классического (картезианского) анализа богатства, естественной истории и общей грамматики. «Человек», существо, являющееся одновременно и объектом изучения и его субъектом, есть побочный продукт нового дискурса о жизни, труде и языке. Фуко утверждает, что гуманитарные науки должны иметь другой предмет, и книга завершается драматическим, но не вполне ясным рассуждением, по которому выходит, что псевдопредмет «человек» скоро исчезнет и будет заменен анонимным и автонимным дискурсом, в котором полярное противопоставление субъективного и объективного, присущее понятию «человек», будет преодолено. К главному труду примыкает попытка описать новую методологию, предпринятая в книге Археология знания (L"Archéologie du savoir , 1969).

Исследование тюрьмы, Надзирать и наказывать (Surveillir et punir , 1975), во многом сходно с предыдущими работами Фуко, однако содержит, кроме того, описание новых установлений во властной структуре общества. Его история сексуальности (1-й том – Воля знать , La Volonté de savoir , 1976; 2-й том – Употребление удовольствий , L"Usage des plaisirs , 1984; 3-й том – Забота о себе , Le Souci de soi , 1984) начинается с типично иконоборческого наблюдения, что викторианская эпоха была одержима сексом. Но допускались лишь определенные формы соответствующего дискурса. Фуко полагает, что это способ контроля общества над самим собой, осуществляемый не с помощью явных мер, но через более глубокие структурные принципы, определяющие, какие слова можно говорить, а какие нельзя.

МИШЕЛЬ ФУКО

Французский философ, историк идей постструктуралистского направления. Считается самым видным и оригинальным современным мыслителем Франции. Его научные интересы сосредоточены на исследовании происхождения и истории наук о человеке. Основные произведения: «Безумство и безрассудство: история безумия в классический век» (1961), «История сексуальности» (1976), «Слова и вещи» (1966), «Надзор и наказание: рождение тюрьмы» (1975).

Поль Мишель Фуко родился 15 октября 1926 года в провинциальном городке Пуатье на юге Франции. Его отец, как и дед, был хирургом и профессором анатомии в медицинском институте. Мать Фуко была дочерью хирурга. Ожидалось, что и старший сын, Поль Мишель, станет медиком. Тот, однако, решил идти свои путем, и мать поддержала сына. Мишель нарушал семейную традицию не только в этом.

В семье Фуко принято было давать мальчику имя Поль. Полем Фуко был отец, Полем Фуко был дед. Полем должен был стать и сын, однако мать воспротивилась полному подчинению традициям, царящим в семье ее мужа. Поэтому мальчик был назван Полем, однако получил и второе имя - Мишель. Во всех документах, в школьных списках он именовался Поль. Сам же он именовал себя Мишелем и впоследствии признавался друзьям, что не хотел носить имя отца, которого, будучи подростком, ненавидел.

«Когда я пытаюсь вспомнить свои впечатления, меня поражает то, что почти все мои эмоциональные воспоминания связаны с политикой. Я помню, что почувствовал первый из своих больших страхов, когда канцлер Дольфус был убит нацистами, кажется, в 1934 году. Сейчас все это далеко от нас, но я отчетливо помню, как был тогда потрясен. Думаю, что это был мой первый истинный ужас, относящийся к смерти. Помню беженцев из Испании. Я думаю о мальчиках и девочках моего поколения, чье детство определялось этими историческими событиями Угроза войны была нашим горизонтом, нашей формой существования.

Потом война пришла Эти события, происходившие в мире, в гораздо большей степени, чем жизнь внутри семьи, составляют содержание нашей памяти Я говорю «нашей», потому что уверен, что тогда большинство мальчиков и девочек имели такой же опыт. Наша частная жизнь все время была под угрозой. Может быть, поэтому я заинтересовался историей и отношением между личным опытом и теми событиями, очевидцами которых мы становимся».

После окончания войны Мишель Фуко покидает свой родной город и отправляется в Париж, чтобы готовиться к поступлению в Высшую нормальную школу («Эколь Нормаль»), одно из наиболее престижных высших учебных заведений Франции.

В 1946 году ему удается пройти по конкурсу. Поступление в Высшую нормальную школу стало началом новой жизни для Мишеля Фуко, и оказалось, что он переносит ее с трудом. Своеобразие атмосферы школы заключалось в том, что в стенах столь престижного учебного заведения, выпускниками которого были многие известные философы, властвовавшие над умами французских интеллектуалов той эпохи (например, Арон, Кангийем, Сартр), молодые студенты несли психологический груз неизбежного сравнения себя с известными выпускниками прошлых лет.

Царила атмосфера соперничества, интеллектуальных притязаний, стремления выделиться. Неудивительно, что многие студенты этого выдающегося учебного заведения, и Фуко в их числе, сохранили не самые лучшие воспоминания о своей «альма матер». По свидетельству одного из них, «в Эколь все показывали себя с худшей стороны».

Другой вспоминал «У каждого был свой невроз». Даже в этой атмосфере Фуко выделялся: и своей поразительной работоспособностью, и эрудицией, и злой ироничностью, с какой он высмеивал своих соучеников, придумывал им обидные прозвища и т. п., и постоянными задиристыми спорами. Вскоре он оказался окруженным почти всеобщей нелюбовью и заслужил репутацию свихнувшегося. Он замкнулся.

Проблема отношений с соучениками осложнялась и тем, что по традиции Высшей нормальной школы он жил в общежитии, в одной комнате с пятью другими студентами. Но к такому коллективному существованию этот одинокий, замкнутый, конфликтный юноша был совершенно не приспособлен. Жизнь превратилась в сплошное мучение.

В 1948 году он предпринял попытку самоубийства. После этого отец отвел его в госпиталь Св. Анны на прием к одному из известнейших тогда психиатров. Таким был первый контакт Фуко с психиатрическими институтами. Этот эпизод его жизни дал ему то преимущество, что он получил право на отдельную комнату.

Говоря о психической нестабильности и психологическом срыве молодого Фуко, нельзя обойти тему гомосексуальности, которую, впрочем, Фуко и сам иногда затрагивал в своих многочисленных интервью. В молодости он переживал свою гомосексуальность весьма тяжело. О том, что это позорно, говорило общественное мнение. В Высшей нормальной школе Фуко серьезно занимался психологией и психиатрией. Репетитором там был Жорж Гюсдорф, впоследствии известный своими работами по истории науки и истории западной мысли.

В то время он еще ничего не опубликовал, зато живо интересовался психологией. Он и организовал для своих учеников вводный курс психопатологии, включавший демонстрацию больных в госпитале Св. Анны и лекции выдающихся психиатров, например Жака Лакана.

Гюсдорфа сменил на посту репетитора Луи Альтюссер, впоследствии известный философ-марксист Он продолжил традицию организации для своих учеников лекций выдающихся психиатров и посещений госпиталя Св. Анны. С тех пор на много лет установилась дружеская связь между Фуко и Альтюссером.

В 1948 году в Сорбонне Фуко получил степень лиценциата по философии, в следующем году - такую же степень по психологии и одновременно диплом Парижского института психологии.

В 1952 году тот же институт выдал ему диплом по психопатологии. Он близко общался со швейцарскими психиатрами экзистенциалистской ориентации, работал психологом в госпитале Св. Анны. В связи с этой деятельностью он впервые переступил порог тюрьмы, принимая участие в обследовании больных заключенных.

В 1982 году в одном из интервью Фуко отвечал на вопрос, оставил ли у него госпиталь Св. Анны ужасное впечатление. «О нет, - сказал тогда Фуко - Это большой и совершенно типичный госпиталь, и я должен вам сказать, что он лучше, чем большинство крупных провинциальных госпиталей, которые я посещал впоследствии. Нет, в нем не было ничего ужасного. В этом-то все и дело. Если бы я проводил всю эту работу в маленьком провинциальном госпитале, я бы думал, что все эти изъяны вытекают из его географического положения и специфических проблем».

Когда в 1951–1955 годах Фуко сам преподавал психологию в университете города Лилля и в Высшей нормальной школе, он также водил слушателей своих лекций в госпиталь Св. Анны на демонстрацию больных. В то время, когда Фуко был студентом, и позднее, когда он работал над текстом «Истории безумия», в философском пейзаже Франции доминировали экзистенциализм и феноменология, а также марксизм. Самой влиятельной фигурой французской философии был Ж.-П. Сартр И экзистенциализм, и марксизм, каждый на свой лад, рассматривали отчуждение в связи с сущностью человека. Фуко в молодости отдал дань увлечению как первым, так и вторым. Одно время он находился под очень глубоким впечатлением от учения М. Хайдеггера. Он даже выучил немецкий язык, чтобы изучать его работы, а также и труды Э. Гуссерля.

Интересно, что именно чтение Хайдеггера привело Фуко к Ницше. В дальнейшем отношение Фуко к экзистенциализму и к феноменологии изменилось, но глубочайшее почтение к Ницше осталось на всю жизнь. Влияние идей Ницше на его творчество оказалось довольно своеобразным. Оно было опосредовано и философским климатом, в котором формировался Фуко, и его духовными поисками. Прежде всего, Фуко увидел у Ницше идею генеалогии. В известной работе «К генеалогии морали» Ницше ставит своей целью исследовать происхождение морального сознания. Для большинства читателей главным содержанием этой работы Ницше является утверждение о происхождении морали из духа злобности и зависти. Но для Фуко главным ее содержанием стала сама идея генеалогии.

Связь своих исследований с генеалогическим подходом Ницше неоднократно подчеркивалась самим Фуко. Впрочем, в его исследованиях можно увидеть еще и другое влияние - гегельянство. Фуко в молодости очень почитал своего учителя Жана Ипполита, виднейшего французского гегельянца. Недаром Фуко писал диплом по «Феноменологии духа» Гегеля.

Фуко прочитал работу Ницше как открывающую перспективу исследований генезиса «человека», о котором говорят экзистенциализм и марксизм, которого подразумевает феноменология. Фактически речь будет идти о генезисе современного европейского человека.

Впрочем, генеалогию темы власти в творчестве Фуко нельзя сводить исключительно к влиянию Ницше, упуская из виду то влияние, которое оказал на него марксизм. Фуко не только изучал в студенческие годы Маркса, но и вступил в 1950 году во Французскую коммунистическую партию. Он вышел из нее, разочаровавшись в этой партии, спустя несколько месяцев после смерти Сталина. Так что его пребывание в рядах французских коммунистов не было долгим.

Надо, правда, учесть, что он пытался вступить в партию еще в 1947 году, но его тогда не приняли. Дело в том, что тогда он готов был бороться за переустройство буржуазного общества в любой партячейке Парижа, кроме своей студенческой.

Вступив в конце концов в ФКП, Фуко стал фактическим лидером целого кружка более молодых студентов Нормальной школы, тоже вступивших в компартию. Это было время необычайной политизации молодежи. (Впрочем, Фуко оставался до мозга костей политизированным всю свою жизнь). Коридоры и дворик Нормальной школы превратились в арену непрерывных политических дискуссий, в которых заметную роль играл задиристый Мишель Фуко. Умонастроения молодых людей той поры можно в какой-то мере объяснить тем, что они взрослели после войны. Подростками они видели перед собой и героизм, и подлую трусость взрослых. Большинство из них испытывали некоторый комплекс неполноценности из-за того, что по возрасту не могли принимать участие в Сопротивлении.

В то же время ФКП в послевоенные годы всячески подчеркивала свою роль в Сопротивлении. Среди студенческой молодежи очень многие не могли простить обществу, в которое им предстояло вступить, заигрывания с фашизмом и капитуляцию перед ним; им претила перспектива профессиональной карьеры буржуазного типа. Это вызывало реакцию тотального отвержения окружающего общества. В те годы почти каждый пятый студент Нормальной школы был членом компартии.

Изучение работ К. Маркса, опыт столкновения с авторитаризмом и догматизмом в работе партячейки, «дело Лысенко» и его активное обсуждение в среде французских интеллектуалов - все это также привлекало внимание Фуко к роли властных отношений в формировании различных типов знания. Привлекало внимание, однако преломилось в творчестве зрелого Фуко вполне оригинальным образом. Его исследования концентрируются на тех властных отношениях, которые игнорирует классический марксизм: например, на отношениях между врачом и пациентом, учителем и учеником, родителями и детьми, администрацией тюрьмы и заключенными.

Важное место среди властных отношений такого типа занимают и отношения между психиатром и психически больным или между психоаналитиком и его пациентом. Фуко на протяжении всей своей творческой эволюции осмысливал эти отношения. Следующий период жизни Фуко можно было бы назвать годами странствий. В эти годы он ощущал себя вечным скитальцем. Он находил атмосферу французской жизни непереносимой для себя и немало лет провел за границей: работал во французских культурных представительствах в городах Уппсала (Швеция), в Варшаве, Гамбурге. Именно в эти годы и в этих городах Фуко писал «Историю безумия». В 1966–1968 годах он преподавал в Тунисе, читая там курс «Человек в западной мысли»; неоднократно бывал с лекциями в Бразилии, Японии, Канаде, США.

Что же касается счастья… Любой человек надеется на счастье и ищет его. В последние годы своей жизни Фуко нашел для себя счастливый край: США, особенно Калифорния. Там гомосексуалисты держались уверенно, были организованы, решительно отстаивали свои права, издавали свои журналы, создавали собственную субкультуру. Последняя поездка Фуко в США состоялась осенью 1983 года. А зимой он, по свидетельству одного из близких друзей, уже сознавал, что болен СПИДом. Фуко умер 25 июня 1984 года.

Возвращаясь к годам, которые предшествовали появлению «Истории безумия», надо отметить, что тогда многие французские философы проявляли интерес к психиатрии. Так, Жан Ипполит, наиболее яркий представитель гегельянства во Франции и любимый учитель Фуко, говорил в 1955 году: «Я придерживаюсь идеи, что изучение безумия - отчуждения в глубоком смысле этого слова - находится в центре антропологии, в центре изучения человека. Сумасшедший дом есть приют для тех, кто не может больше жить в нашей бесчеловечной среде».

Эти слова ярко обрисовывают круг идей, от которого отталкивался в своей книге Мишель Фуко. Как-то, разъясняя ее основную мысль, он писал: «Мой замысел не в том, чтобы написать историю развития науки психиатрии. Это скорее история социального, морального и ассоциативного контекста, в котором развивалась эта наука. Ибо мне кажется, что до XIX века, если не сказать - до наших дней, не было объективного знания безумия, а была всего лишь формулировка в терминах, аналогичных научным, определенного (морального, социального) опыта неразумия».

В высказывании Ипполита интересно убеждение в глубокой связи безумия и сущности человека вообще: эта связь выражается в том, что безумие есть крайнее проявление отчуждения, а отчуждение вообще принадлежит сущности человека.

Такова в общих чертах картина разнообразных впечатлений, переживаний, интеллектуальных традиций и политических споров, в которых постепенно складывался неповторимый проект Фуко, ставший делом всей его жизни: исследование генезиса современного европейского человека. Первым шагом на пути реализации этого проекта и явилась книга «История безумия».

В этой книге изощренный анализ Фуко направлен на то, чтобы показать, как постепенно формируется опыт психической болезни, играющий столь заметную роль в современном искусстве и философии. Современная культура часто обращается к опыту психической болезни, ища в ней, как в некоем объективном факте, разгадку тайны собственной сущности. Фуко же показывает, что начиная с XIX века современная культура непреднамеренно, неосознанно создавала такой образ психической болезни, в который можно вглядываться, ища разгадки собственной сущности, ибо психическая болезнь понимается как проявление этой скрытой сущности. Данный образ лежит в основе представлений о психической болезни в искусстве, философии, а также, как стремится показать Фуко, в основе проблем и концепций собственно психиатрии.

Фуко показывает историчность этого опыта, обрисовывая его глубокие отличия от представлений XVII–XVIII веков. Только подобное сравнение может заставить нас осознать, сколь не самоочевиден этот опыт. Фуко на основании обильного исторического материала показывает, что для людей XVI–XVII веков фактически не существовало эквивалента современного понятия психически больного. Существовало общее представление о неразумии, объединяющее все виды отклоняющегося поведения: бродяжничество, попрошайничество, венерические заболевания, колдовство, занятия алхимией и т. д. «Психически больной» как определенная культурная реальность действительно есть продукт новейшего времени.

Эти темы получили дальнейшее развитие в последующих работах Фуко, прежде всего в книге «Надзирать и карать: рождение тюрьмы» (1975) и в первом томе «Истории сексуальности», имеющем название «Воля к знанию». В этих трудах Фуко продолжает исследование генезиса современного человека. Его труд выливается в конце концов в грандиозную концепцию формирования современного общества, которое складывается в XIX веке как наследник эпохи Просвещения и буржуазных революций. Он показывает, что это общество отличается особой, ранее небывалой системой власти - «власть над живым как биологическим видом (bio-pouvoir)». Такая власть функционирует как постоянно действующий и стремящийся к максимальной эффективности механизм всеобъемлющего контроля.

Новые технологии власти создавались постепенно и непреднамеренно сразу в разных сферах общественной жизни. Одной из важнейших технологий власти была «дисциплинарная власть», или дисциплина, понятие о которой Фуко подробно развивает к книге «Надзирать и карать: рождение тюрьмы».

На этом понятии, являющемся итогом всего цикла исследований Фуко, следует остановиться подробнее. Оно анализируется в заключительных разделах «Воли к знанию». Фуко напоминает прежде всего, что в течение долгих веков, предшествующих эпохе Просвещения и буржуазных революций, отличительной чертой права суверена было право на жизнь и смерть его подданных. Точнее, это было право на то, чтобы умертвить или оставить жить. Так, суверен мог лишить подданного жизни, если тот выйдет из повиновения и осмелится угрожать жизни суверена.

Право суверена означало в сущности право взять у подданного все что угодно: имущество, время, тело и, наконец, самую его жизнь. Но в классическую эпоху Запад пережил глубокую трансформацию подобных механизмов власти. Отбирание у подданных того, что им принадлежит, перестало быть главной формой осуществления власти. Зато сформировалось большое количество других форм: побуждение, поддержка, контроль, надзор, управление и организация. Право отобрать у подданного жизнь сменилось разнообразными формами управления его жизнью и жизнью социального тела вообще.

Если раньше право на смерть подданного защищало жизнь суверена, то теперь оно стало оборотной стороной права социального тела на защиту своей жизни, ее поддержку и развитие. Фуко обращает внимание на то, что никогда ранее войны не были такими кровавыми, как с начала с XIX века, и даже с учетом всех пропорций никогда прежде никакие режимы не устраивали подобных истреблений собственного населения. Но это чудовищное право на смерть выступает теперь как дополнение власти, которая осуществляет положительное управление жизнью, распоряжается ею, усиливает и умножает, контролируя и регулируя ее. Военный принцип: убить, чтобы выжить, - становится принципом отношений между государствами. Но при этом, как подчеркивает Фуко, речь идет о жизни не в юридическом, а в биологическом смысле: власть теперь располагается на уровне жизни, биологического вида, расы и популяции. Оборотной стороной этого оказывается то, что геноцид, то есть истребление чужой популяции ради сохранения своей, становится мечтой многих правительств Нового времени.

В XIX веке медицина, педагогика, юриспруденция уделяют отклонениям все большее и большее внимание, а психиатрия начинает открывать все больше и больше различных типов отклонений. Перед лицом такого множества возможных отклонений мобилизуются различные формы власти, контролирующие индивида и сверяющие его с нормой: власть врачей, психиатров, педагогов, родителей. Все эти направления и типы власти поддерживают, обусловливают, подкрепляют друг друга. Эти процессы происходят на уровне семьи и частной жизни человека. Но они поддерживают систему власти и сами поддерживаются ею в масштабе всего общества, потому что постоянный контроль за сексуальной нормальностью как ничто другое приучает человека быть объектом процедур власти, быть под неусыпным надзором, сопоставлять себя с нормой и оценивать себя по степени соответствия ей.

Отсюда вытекает совместная стратегия всех этих многочисленных, действующих в собственных интересах инстанций: всячески подчеркивать сексуальность человека, глубину и силу сексуальных побуждений, акцентировать внимание на теле и его инстинктах, возбуждать постоянную тревогу по поводу возможных отклонений и несовместимости инстинктов с моральными нормами и социальными требованиями.

В таком контексте становится объяснимым формирование представления о безумии как приоткрывающем опасную тайну сущности человека, связанную с его телом и инстинктами, о чем Фуко рассуждает в главе «Антропологический круг» «Истории безумия». Так более поздние исследования Фуко проливают новый свет на более ранние, вписывая их в главный проект Фуко - исследование генезиса современного человека.

При этом Фуко полагает, что в своих исследованиях он выступает не как историк, но именно как философ. «В самом деле, что такое сегодня философия - я хочу сказать: философская деятельность, - как не критическая работа мысли над самой собой?» Это означает, что философия должна исследовать истоки сложившегося знания и его структур и попытаться понять, могло ли наше знание иметь иную структуру. Философские исследования не могут формулировать законы и нормы для каких бы то ни было иных областей знания. Философское исследование - это всегда «эссе». Но эссе в своем первоначальном буквальном значении - это «попытка». Философское исследование, говорит Фуко, это попытка изменить самого себя (а не другого). Эссе - «это живое тело философии, если она остается тем, чем была некогда, то есть «аскезой» и упражнением собственной мысли». В этом смысле предпринятое Фуко исследование современного человека является философской деятельностью, ибо «это попытка исследовать, в какой мере работа мысли над своей собственной историей может освобождать мысль от ее молчаливых допущений и позволять ей мыслить иначе».

В своей инаугурационной речи в Коллеж де Франс (1970) «Порядки дискурса» он впервые ввел понятие «власти», под углом зрения которой в своей следующей работе «Надзор и наказание» (1975) он анализирует происхождение современной тюрьмы и связанные с ней дисциплинарные меры и практики. Фуко рассматривает тюрьму как область практики, в которой науки о человеке и их методы нормализации человеческих отношений могли бы получить применение, прежде чем их деятельность распространилась бы на все остальное общество.

Во 2-м и 3-м томах «Истории сексуальности», опубликованных за месяц до смерти, Фуко продолжает исследовать происхождение моральной деятельности через исследование сексуальной этики. Однако здесь он значительно меньше подчеркивает деятельность власти. Два новых тома «Истории сексуальности» дают описание последовательных трансформаций сексуальности субъектов и показывают, что наша современная одержимость сексом очень далека от свидетельства нашего освобождения, и указывают на отсутствие у нас какого-либо непринудительного понятия о том, как мы должны жить.

Книга представляет собой публикацию лекций Мишеля Фуко, прочитанных им в Коллеж де Франс в 1977-1978 учебном году.

Эти лекции следует рассматривать как составную часть диптиха вместе с прочитанным позже курсом «Рождение биополитики». Центральным понятием лекционных курсов является понятие биовласти, введенное Фуко еще в 1976 г.

Оба курса нацелены проследить генезис этой «власти над жизнью», в возникновении которой автор видит одно из главных событий в истории человечества, поскольку само это понятие и соответствующие ему практики произвели наиболее радикальные перемены в способе человеческого существования. Конечная цель этих перемен — появление человека homo oeconomicus, «гражданского общества» и соответствующей им либеральной модели управления.

Между 1962 и 1975 годами, не прерывая работу в архивах, Фуко обращается к формулировке основных теоретико-познавательных положений дисциплины, получившей позднее известность как археология знаний.

В небольшом эссе «Это не трубка» отчеканивается метод, пересекаются пути его размышлений. в каждой работе этого периода Фуко исследует разного рода исторические трансформации, который претерпевает социокультурный и эстетический символизм зрения («взгляда»). Комментарий Фуко к живописи Магритта — лишь один из множества его «живописных» комментариев. Как тут не вспомнить о его же описании, почти бесконечном, полотна Веласкеса «Менины» (вводный текст «Придворные дамы» из книги «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук») или о странной судьбе его книги о Мане?

Фуко отказываается следовать феноменологической традиции, упраздняет из своих исследований понятие интенциональности и вводит оппозицию говорить/видеть (dire/voir), ставшую впоследствии основой концептуального каркаса «археологии знания».

Фуко Мишель среди своих современников считается самым оригинальным и прогрессивным философом во Франции. Основное направление его работы - это исследование происхождения человека в историческом контексте, отношение общества к психически больным и самому понятию психической болезни.

Детство. Отрочество

Родился Мишель Фуко 15 октября 1926 года на юге страны в маленьком провинциальном городке. Семья его принадлежала к династии хирургов: его отец и оба деда владели этой профессией. Они ожидали, что старший внук и сын продолжит их дело и пойдет по медицинской стезе, но, несмотря на давление, мальчик отстоял свое право на самореализацию и частично перешел из медицины в метафизику. Еще одним исключением из правил стало двойственность его имени. В его семье существовала традиция - всем первенцам давать имя Поль, однако мать назвала сына Поль Мишель, и ребенок предпочитал, когда его назвали вторым именем. Поэтому во всех официальных документах он фигурирует как Поль, но общественности известен как Мишель Фуко. Биография его тоже довольно противоречива.

Будущий социолог, историк и философ учился в лучшей высшей школе Франции, но при этом не мог найти контакт со своими сокурсниками. Среднее же образование он получил в годы фашистской блокады Европы, и это значительно повлияло на него как на личность, изменило угол его зрения. Все, что происходило в то время, когда политика определяла судьбы людей, нельзя воспринимать исходя из сегодняшних морально-этических устоев общества. Люди думали иначе, их жизнь менялась быстро и не в лучшую сторону, поэтому находились сторонники радикальных мер.

Юность

После поступления в университет в 1946 году для двадцатилетнего Мишеля начинается новая жизнь. И она оказалась куда страшнее прежней. На всех учащихся ужасно давила ответственность относительно своего будущего, ведь выпускниками Высшей школы были такие выдающиеся люди, как Кангийем или Сартр, успевшие вписать свое имя золотыми буквами в историю. Чтобы повторить их путь или превзойти, необходимо было разительно отличаться от других.

В этом отношении Фуко Мишель добился пальмы первенства. Он умел потрясающе долго и упорно работать, учиться, отрабатывать навыки. Кроме того, его всесторонняя образованность, колкая ирония и сарказм не оставляли равнодушными соучеников, страдавших от его издевательств. В итоге однокурсники стали избегать его, считали его Такая напряженная обстановка привела к тому, что Мишель Фуко попытался лишить себя жизни через два года после поступления. Это событие впервые привело его в психиатрическую лечебницу Святой Анны. Положительные стороны у его поступка все-таки были, потому что ректор выделил нестабильному студенту отдельную комнату.

Наставники

Первым, благодаря кому философ Мишель Фуко смог состоятся в будущем, был Гюсдорф. Именно он организовал для своих студентов лекции по психиатрии, водил их в госпиталь Св. Анны для практических занятий. Следующим был Луи Аль-Тюссер, продолживший традицию своего предшественника относительно подготовки учащихся. Фуко Мишель, несмотря на свою репутацию, смог подружиться с ним на долгие годы.

Специалист

В 1948 году Сорбонна выдает писателю ученую степень по философии. Через год уже Парижский институт психологии вручает ему свой диплом, а через четыре года Фуко Мишель оканчивает это же учебное заведение, но специальность уже психопатология. Много времени у философа отнимает работа в госпитале Святой Анны. Он выезжает на медицинские освидетельствования в тюрьму, на дом к больным, изучает их жизнь и болезненное состояние. Благодаря такому отношению к пациентам, серьезному интеллектуальному труду выкристаллизовался современный Мишель Фуко. Биография кратко описывает этот период его жизни, потому что он сам не расположен распространяться о нем. Больница была одной из многих, действовавших тогда во Франции. Она не имела никаких существенных преимуществ или недостатков и производила довольно угнетающее впечатление, если смотреть на нее глазами современного врача.

Преподавание

Пять лет, с 1951 по 1955 годы, Фуко Мишель преподает в Высшей нормальной школе и, подражая своим наставникам, тоже водит студентов в госпиталь Святой Анны на экскурсии и лекции. Это был не самый насыщенный период в жизни философа. В это же время он начинает работу над своей книгой «История безумия», черпая вдохновение в марксизме и экзистенциализме - популярных философских течениях того времени. Желая повторить триумф Сартра и будучи выпускником того же учебного заведения, честолюбивый ученый изыскивал любые возможности, чтобы улучшить свое творение. Ему пришлось даже выучить немецкий язык для чтения работ Хайдеггера, Гуссерля и Ницше.

От Ницше и Гегеля - к Фуко

Годы спустя, когда отношение его к марксизму и экзистенциализму изменилось, уважение к работам Ницше осталось на всю жизнь. Его влияние просматривается в более поздних работах Фуко. Именно этот немецкий философ натолкнул его на мысль о генеалогии, то есть об изучении истории происхождения понятий, вещей, идей.

Еще одной гранью творчества Мишель Фуко обязан Гегелю. А точнее, своему учителю Ипполиту, который был ярым приверженцем гегельянства. Это настолько вдохновило будущего философа, что даже дипломная работа была посвящена разбору произведений Гегеля.

Марксизм

Мишель Фуко, биография и философия которого оказались тесно переплетены с политическими течениями Европы того времени, в 1950 году вступает в коммунистическую партию. Но разочарование в этих идеях пришло быстро, и уже через три года он покидает «красные» ряды. За свое недолгое пребывание в партии Фуко умудряется сплотить вокруг себя студентов Высшей нормальной школы и организовать своеобразный кружок по интересам. Двор института превратился в дискуссионный клуб, лидером которого был, конечно же, Мишель. Такая тяга к переменам, соответствующие настроения среди молодежи можно объяснить тем, что их детство и отрочество прошли во время Второй мировой войны, а юность - в процессе передела сфер влияния между СССР и Западной Европой. Они видели как героические, так и откровенно подлые поступки, и каждый из них представлял себя участником Сопротивления, в романтическом ореоле. Членство в коммунистической партии давало им возможность приблизиться к своим мечтам.

Особенности работы в партии, критический взгляд на окружающую действительность, резкое неприятие идеалов буржуазии отразились в работе Фуко. Но, как и всегда, несколько под другим углом, нежели от него ожидали. Больше всего его заинтересовали Но не очевидные примеры, а те, которые завуалированно присутствуют в обществе: родитель-ребенок, учитель-ученик, врач-пациент, осужденный-надсмотрщик. Более подробно философ осмысливал и описывал взаимоотношения между психиатром и психически больным человеком.

Странствия

Жизнь во Франции опротивела Мишелю Фуко, и он, спешно собрав чемоданы, уехал путешествовать. Первой его остановкой была Швеция, затем Польша и Австро-Венгрия. В этот период идет активная работа над «Историей безумия». Этому периоду его жизни присуща некоторая дромомания, как замечал сам Мишель Фуко («Биография»). Фото достопримечательностей разных стран и даже континентов открывают нам нового, потерянного философа. Он читал лекции в Бразилии, Японии, Канаде, США, Тунисе.

Семья

На склоне своей жизни этот талантливый человек нашел, наконец, место, где смог быть по-настоящему счастливым. Длительный поиск был обусловлен сложностью осознания и принятия европейским обществом того, как жил и работал Мишель Фуко. Личная жизнь его всегда была тайной, так как гомосексуализм в коммунистически настроенных странах откровенно не приветствовался. Но в Калифорнии, США дела обстояли не так плохо. Там существовала отдельная субкультура людей с нетрадиционной ориентацией, они боролись за свои права, выпускали газеты и журналы. Возможно, именно такой образ жизни и повлиял на быстрый уход Фуко из жизни. Осенью 1983 года философ последний раз посещает Соединенные Штаты, а летом 1984 года умирает от терминальной стадии ВИЧ-инфекции - СПИДа.

Послесловие

Изучение безумия как отчуждения человека от общества, его развития, отношения общества к душевнобольным, взаимодействия между врачом и пациентом убедили Фуко в мысли, что до него никто не занимался изучением этом проблемы изнутри человеческого сообщества. Его книга - это не история развития психиатрии, а, скорее, путь ее становления и принятия обществом как дисциплины.

Особенно его интересовал аспект влияния безумия на культуру того времени, в котором оно активно развивается. Он проводил параллели между исторической эпохой и основным, по мнению общества, проявлением помешательства, а потом находил отражение этого в литературе, поэзии, живописи того времени. Ведь люди искусства всегда были уверены, что душевнобольные знают какую-то тайну человеческого существования и могут считаться истиной в последней инстанции, но правда не всегда мила и приятна, поэтому «здоровых» людей необходимо отгораживать от откровений «больных».

Читай биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения

МИШЕЛЬ ФУКО
(1926-1984)

Французский философ, историк идей постструктуралистского направления. Считается самым видным и оригинальным современным мыслителем Франции. Его научные интересы сосредоточены на исследовании происхождения и истории наук о человеке. Основные произведения: "Безумство и безрассудство: история безумия в классический век" (1961), "История сексуальности" (1976), "Слова и вещи" (1966), "Надзор и наказание: рождение тюрьмы" (1975).

Мишель Фуко учился в гимназии своего родного города, которую окончил в 1943 году. На его школьные годы пришелся трагический период в истории Франции. Город был оккупирован фашистами в 1940 году. Фуко был слишком молод, чтобы отбывать введенную ими обязательную трудовую повинность, и поэтому мог продолжать учебу. Двое из его школьных учителей были расстреляны за участие в Сопротивлении. Вспоминая себя подростком, Фуко как-то заметил.

"Когда я пытаюсь вспомнить свои впечатления, меня поражает то, что почти все мои эмоциональные воспоминания связаны с политикой. Я помню, что почувствовал первый из своих больших страхов, когда канцлер Дольфус был убит нацистами, кажется, в 1934 году. Сейчас все это далеко от нас, но я отчетливо помню, как был тогда потрясен. Думаю, что это был мой первый истинный ужас, относящийся к смерти. Помню беженцев из Испании. Я думаю о мальчиках и девочках моего поколения, чье детство определялось этими историческими событиями Угроза войны была нашим горизонтом, нашей формой существования.

Потом война пришла Эти события, происходившие в мире, в гораздо большей степени, чем жизнь внутри семьи, составляют содержание нашей памяти Я говорю "нашей", потому что уверен, что тогда большинство мальчиков и девочек имели такой же опыт. Наша частная жизнь все время была под угрозой. Может быть, поэтому я заинтересовался историей и отношением между личным опытом и теми событиями, очевидцами которых мы становимся".

После окончания войны Мишель Фуко покидает свой родной город и отправляется в Париж, чтобы готовиться к поступлению в Высшую нормальную школу ("Эколь Нормаль"), одно из наиболее престижных высших учебных заведений Франции.

Царила атмосфера соперничества, интеллектуальных притязаний, стремления выделиться. Неудивительно, что многие студенты этого выдающегося учебного заведения, и Фуко в их числе, сохранили не самые лучшие воспоминания о своей "альма матер". По свидетельству одного из них, "в Эколь все показывали себя с худшей стороны".

Другой вспоминал "У каждого был свой невроз". Даже в этой атмосфере Фуко выделялся: и своей поразительной работоспособностью, и эрудицией, и злой ироничностью, с какой он высмеивал своих соучеников, придумывал им обидные прозвища и т. п., и постоянными задиристыми спорами. Вскоре он оказался окруженным почти всеобщей нелюбовью и заслужил репутацию свихнувшегося. Он замкнулся.

В 1982 году в одном из интервью Фуко отвечал на вопрос, оставил ли у него госпиталь Св. Анны ужасное впечатление. "О нет, - сказал тогда Фуко - Это большой и совершенно типичный госпиталь, и я должен вам сказать, что он лучше, чем большинство крупных провинциальных госпиталей, которые я посещал впоследствии. Нет, в нем не было ничего ужасного. В этом-то все и дело. Если бы я проводил всю эту работу в маленьком провинциальном госпитале, я бы думал, что все эти изъяны вытекают из его географического положения и специфических проблем".

Когда в 1951-1955 годах Фуко сам преподавал психологию в университете города Лилля и в Высшей нормальной школе, он также водил слушателей своих лекций в госпиталь Св. Анны на демонстрацию больных. В то время, когда Фуко был студентом, и позднее, когда он работал над текстом "Истории безумия", в философском пейзаже Франции доминировали экзистенциализм и феноменология, а также марксизм. Самой влиятельной фигурой французской философии был Ж.-П. Сартр И экзистенциализм, и марксизм, каждый на свой лад, рассматривали отчуждение в связи с сущностью человека. Фуко в молодости отдал дань увлечению как первым, так и вторым. Одно время он находился под очень глубоким впечатлением от учения М. Хайдеггера. Он даже выучил немецкий язык, чтобы изучать его работы, а также и труды Э. Гуссерля.

Интересно, что именно чтение Хайдеггера привело Фуко к Ницше. В дальнейшем отношение Фуко к экзистенциализму и к феноменологии изменилось, но глубочайшее почтение к Ницше осталось на всю жизнь. Влияние идей Ницше на его творчество оказалось довольно своеобразным. Оно было опосредовано и философским климатом, в котором формировался Фуко, и его духовными поисками. Прежде всего, Фуко увидел у Ницше идею генеалогии. В известной работе "К генеалогии морали" Ницше ставит своей целью исследовать происхождение морального сознания. Для большинства читателей главным содержанием этой работы Ницше является утверждение о происхождении морали из духа злобности и зависти. Но для Фуко главным ее содержанием стала сама идея генеалогии.

Связь своих исследований с генеалогическим подходом Ницше неоднократно подчеркивалась самим Фуко. Впрочем, в его исследованиях можно увидеть еще и другое влияние - гегельянство. Фуко в молодости очень почитал своего учителя Жана Ипполита, виднейшего французского гегельянца. Недаром Фуко писал диплом по "Феноменологии духа" Гегеля.

Фуко прочитал работу Ницше как открывающую перспективу исследований генезиса "человека", о котором говорят экзистенциализм и марксизм, которого подразумевает феноменология. Фактически речь будет идти о генезисе современного европейского человека.

Изучение работ К. Маркса, опыт столкновения с авторитаризмом и догматизмом в работе партячейки, "дело Лысенко" и его активное обсуждение в среде французских интеллектуалов - все это также привлекало внимание Фуко к роли властных отношений в формировании различных типов знания. Привлекало внимание, однако преломилось в творчестве зрелого Фуко вполне оригинальным образом. Его исследования концентрируются на тех властных отношениях, которые игнорирует классический марксизм: например, на отношениях между врачом и пациентом, учителем и учеником, родителями и детьми, администрацией тюрьмы и заключенными.

Важное место среди властных отношений такого типа занимают и отношения между психиатром и психически больным или между психоаналитиком и его пациентом. Фуко на протяжении всей своей творческой эволюции осмысливал эти отношения. Следующий период жизни Фуко можно было бы назвать годами странствий. В эти годы он ощущал себя вечным скитальцем. Он находил атмосферу французской жизни непереносимой для себя и немало лет провел за границей: работал во французских культурных представительствах в городах Уппсала (Швеция), в Варшаве, Гамбурге. Именно в эти годы и в этих городах Фуко писал "Историю безумия". В 1966-1968 годах он преподавал в Тунисе, читая там курс "Человек в западной мысли"; неоднократно бывал с лекциями в Бразилии, Японии, Канаде, США.

Возвращаясь к годам, которые предшествовали появлению "Истории безумия", надо отметить, что тогда многие французские философы проявляли интерес к психиатрии. Так, Жан Ипполит, наиболее яркий представитель гегельянства во Франции и любимый учитель Фуко, говорил в 1955 году: "Я придерживаюсь идеи, что изучение безумия - отчуждения в глубоком смысле этого слова - находится в центре антропологии, в центре изучения человека. Сумасшедший дом есть приют для тех, кто не может больше жить в нашей бесчеловечной среде".

Эти слова ярко обрисовывают круг идей, от которого отталкивался в своей книге Мишель Фуко. Как-то, разъясняя ее основную мысль, он писал: "Мой замысел не в том, чтобы написать историю развития науки психиатрии. Это скорее история социального, морального и ассоциативного контекста, в котором развивалась эта наука. Ибо мне кажется, что до XIX века, если не сказать - до наших дней, не было объективного знания безумия, а была всего лишь формулировка в терминах, аналогичных научным, определенного (морального, социального) опыта неразумия".

Фуко показывает историчность этого опыта, обрисовывая его глубокие отличия от представлений XVII-XVIII веков. Только подобное сравнение может заставить нас осознать, сколь не самоочевиден этот опыт. Фуко на основании обильного исторического материала показывает, что для людей XVI-XVII веков фактически не существовало эквивалента современного понятия психически больного. Существовало общее представление о неразумии, объединяющее все виды отклоняющегося поведения: бродяжничество, попрошайничество, венерические заболевания, колдовство, занятия алхимией и т. д. "Психически больной" как определенная культурная реальность действительно есть продукт новейшего времени.

Эти темы получили дальнейшее развитие в последующих работах Фуко, прежде всего в книге "Надзирать и карать: рождение тюрьмы" (1975) и в первом томе "Истории сексуальности", имеющем название "Воля к знанию". В этих трудах Фуко продолжает исследование генезиса современного человека. Его труд выливается в конце концов в грандиозную концепцию формирования современного общества, которое складывается в XIX веке как наследник эпохи Просвещения и буржуазных революций. Он показывает, что это общество отличается особой, ранее небывалой системой власти - "власть над живым как биологическим видом (bio-pouvoir)". Такая власть функционирует как постоянно действующий и стремящийся к максимальной эффективности механизм всеобъемлющего контроля.

Новые технологии власти создавались постепенно и непреднамеренно сразу в разных сферах общественной жизни. Одной из важнейших технологий власти была "дисциплинарная власть", или дисциплина, понятие о которой Фуко подробно развивает к книге "Надзирать и карать: рождение тюрьмы".

На этом понятии, являющемся итогом всего цикла исследований Фуко, следует остановиться подробнее. Оно анализируется в заключительных разделах "Воли к знанию". Фуко напоминает прежде всего, что в течение долгих веков, предшествующих эпохе Просвещения и буржуазных революций, отличительной чертой права суверена было право на жизнь и смерть его подданных. Точнее, это было право на то, чтобы умертвить или оставить жить. Так, суверен мог лишить подданного жизни, если тот выйдет из повиновения и осмелится угрожать жизни суверена.

В таком контексте становится объяснимым формирование представления о безумии как приоткрывающем опасную тайну сущности человека, связанную с его телом и инстинктами, о чем Фуко рассуждает в главе "Антропологический круг" "Истории безумия". Так более поздние исследования Фуко проливают новый свет на более ранние, вписывая их в главный проект Фуко - исследование генезиса современного человека.

При этом Фуко полагает, что в своих исследованиях он выступает не как историк, но именно как философ. "В самом деле, что такое сегодня философия - я хочу сказать: философская деятельность, - как не критическая работа мысли над самой собой?" Это означает, что философия должна исследовать истоки сложившегося знания и его структур и попытаться понять, могло ли наше знание иметь иную структуру. Философские исследования не могут формулировать законы и нормы для каких бы то ни было иных областей знания. Философское исследование - это всегда "эссе". Но эссе в своем первоначальном буквальном значении - это "попытка". Философское исследование, говорит Фуко, это попытка изменить самого себя (а не другого). Эссе - "это живое тело философии, если она остается тем, чем была некогда, то есть "аскезой" и упражнением собственной мысли". В этом смысле предпринятое Фуко исследование современного человека является философской деятельностью, ибо "это попытка исследовать, в какой мере работа мысли над своей собственной историей может освобождать мысль от ее молчаливых допущений и позволять ей мыслить иначе".

В своей инаугурационной речи в Коллеж де Франс (1970) "Порядки дискурса" он впервые ввел понятие "власти", под углом зрения которой в своей следующей работе "Надзор и наказание" (1975) он анализирует происхождение современной тюрьмы и связанные с ней дисциплинарные меры и практики. Фуко рассматривает тюрьму как область практики, в которой науки о человеке и их методы нормализации человеческих отношений могли бы получить применение, прежде чем их деятельность распространилась бы на все остальное общество.

Во 2-м и 3-м томах "Истории сексуальности", опубликованных за месяц до смерти, Фуко продолжает исследовать происхождение моральной деятельности через исследование сексуальной этики. Однако здесь он значительно меньше подчеркивает деятельность власти. Два новых тома "Истории сексуальности" дают описание последовательных трансформаций сексуальности субъектов и показывают, что наша современная одержимость сексом очень далека от свидетельства нашего освобождения, и указывают на отсутствие у нас какого-либо непринудительного понятия о том, как мы должны жить.

* * *
Вы читали биографию философа, факты его жизни и основные идеи его философии. Эту биографическую статью можно использовать, как доклад (реферат, сочинение или конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных) философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание любого великого философа (мыслителя, мудреца).
В основном, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не читая других...
В XX веке среди философских учений можно выделить - экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр...
Первый известный на Западе русский философ - Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright: