"... Я был покорен гитарой после того, как услышал игру величайшего гитариста-виртуоза, которого когда-либо знал мир, Августина Барриоса Мангоре. Он приехал в Каракас и дал несколько сольных концертов, и я не мог поверить; то, что он делал с инструментом... это такое чувство полифонии. Его игра так меня увлекла, что я решил взяться за гитару и учиться".

из воспоминаний Антонио Лауро о первом знакомстве с Барриосом.

"Талант парагвайского виртуоза характеризуется удивительной техникой, основанной на музыкальном совершенстве и выразительности. Сеговия открыл для нас возрождение искусства, которое достигло вершин красоты столетия назад. Мангоре в своем сольном концерте в Королевской Консерватории является блестящим подтверждением этого искусства".

цитата из брюссельской газеты "National Beige" о концерте А. Барриоса в Бельгии.

Семья и обучение
Августин Барриос (при рождении ему дали и имя Мангоре, в честь национального героя Парагвая) родился в семье Доротео Барриоса и Марселины Феррейры, которая проживала в уникальной сельской местности, исторически находившейся под влиянием древних народов Гуарани и их обычаев. Отец и мать А. Барриоса ценили литературу и музыку. Эту любовь родители передали восьмерым своим детям, которые играли на различных музыкальных инструментах (в семье Барриоса даже был организован небольшой оркестр). Августин Барриос с раннего возраста с успехом занимался на гитаре сначала самостоятельно, а затем в музыкальной школе под руководством Густаво Соса Эскалады. В 15 лет его зачислили в Colegio Nacional, где он, отучившись три года, достиг больших успехов в точных и филологических науках. В 23 года Августин уже был успешным виртуозом гитары и сочинял музыку для своего инструмента. В 1910 г. гитарист отправился в свое первое концертное турне, которое продлилось 12 лет. Успех молодого Августина Барриоса был потрясающий, его игру на гитаре сравнивали с виртуозными выступлениями самого Никколо Паганини.

Многочисленные таланты
Августин Барриос был наделен многочисленными талантами, среди которых можно выделить не только исполнительство на гитаре, но и сочинение музыки, написание стихов, а так же, не многие знают, что он был талантливым художником-графистом. Обладая уникальными способностями в каллиграфии, его музыкальные рукописи вызывали восхищение и были названы «каллиграфическим совершенством». Стихи Августина декламировал его брат Франсиско Мартин как на испанском, так и на языке гуарани во время выступления гитариста. Романтические взгляды «на себя и свою жизнь странствующего артиста», выраженные в небольшой поэме Bohemio, могли настроить слушателей на лучшее восприятие музыки, исполняемой на сцене:

Как стремительны повороты судьбы!
В буре событий я двигаюсь,
подчиняясь неизбежности,
танцуя в сумасшедшем вихре
четырех ветров планеты!
Моя страсть не знает отдыха,
в моей бродячей неопределенной жизни
искусство освещает мне путь,
как фантастическая комета!
Я брат тем средневековым трубадурам,
которые страдают от романтического безумия.
Так же как они, когда я умру,
только Бог будет знать,
в каком далеком пристанище
я найду свою безвестную могилу!

Выдающиеся люди в жизни Августина Барриоса

На протяжении всей жизни Августина Барриоса окружали выдающиеся личности не только из миры гитары. Его знакомство с Борда-и-Пагола, Эйтором Вила-Лобосом, Хулио Мартинесом, Андресом Сеговией, Антонио Лауро и мн.др. оказало большое влияние на дальнейшее развитие гитарного творчества. Судьбоносными стали отношения с дипломатом Доном Луисом Саломони, который в момент их знакомства был послом Парагвая (именно он стал для Барриоса на многие годы покровителем). Под его руководством был организован концерт для королевы Виктории-Евгении, жены короля Альфонсо XIII. Королева после концерта подарила Августину гитару Моран, на которой он играл в последние годы.

Нововведения
Будучи революционером в творчестве, он сделал множество нововведений. Музыка Августина Барриоса, основанная на классических началах, охватывает все виды современной классической техники игры на гитаре. Его этюды тремоло (Un Sueno en la Floresta, Contemplacion и Una Limosna рог el Amor de Dios) развивают технику тремоло еще более по сравнению, например, с "Воспоминаниями об Альгамбре" Франсиско Тарреги. Использование среднего и басового звучания в тремоло у Барриоса очень полифонично. Игра большим пальцем - это не просто гармонический аккомпанемент к мелодии тремоло, но это почти всегда контр мелодия с превосходным ощущением каждой струны.
Общий подход к исполнению мелодии на гитаре - это игра в басовом регистре с дискантовым аккомпанементом. В романсах Confesion, Imitacion al Violoncello Августин Барриос использовал технику игры из «Прелюдии №1» Вила-Лобоса, но представил ее в более сложном варианте.
В его мастерски используемой технике арпеджио в таких произведениях как Концертный этюд, Las Abejas и Allegro Solemne из La Catedral (Собор) получены уникальные эффекты, никогда раньше не используемые на этом инструменте.
Августин прекрасно владел музыкальной формой, даже если брался за произведения в одном темпе.
Музыку, созданную Августином Барриосом, принято разделять на три категории, первая из которых, эта популярная или салонная современная музыка (Junto a tu Corazon; Don Perez Freire; Sarita). Вторая тесно связана с фольклорными мотивами и ритуалами гуарани (Danza Guaraní (Танец гуарани), Cueca, Maxixe, Aconquija, Choro da Saudade, London Carape, Tha Che Valle). Третья – классические и романтические произведения, которые по праву признаны гитарными шедеврами (La Catedral (Собор), Mazurka Appassionata (Мазурка аппассионата), Las Abejas).
Сохраняя верность гитаре на протяжении всей жизни Барриос не переставал совершенствовать свой инструмент. Для своей гитары он использовал струны стальные, а не из кишки, которые были очень популярны до появления нейлоновых струн (примерно до конца 1940-х). Возможно, это новшество было введено им потому, что Мангоре не мог себе позволить приобрести и сохранить в хорошем состоянии струны из кишки. Но, не смотря на это, стальные струны для дискантового звучания подходили намного лучше, чем их предшественники. Однако, что бы уменьшить металлический «привкус», Августин использовал маленькие кусочки ластика, через которые пронизывал каждую струну, опуская их до нижнего порожка гитары. Получалось, что при игре струны достаточно вибрировали, но не воспринимались как металлические.
Барриос не был похож на своих современников и выбором концертных площадок. Не ограничиваясь рамками больших залов, его выступления проходили и в самых глухих местах, где концертная гитара до его приезда была вообще никому неизвестна. В программу выступлений включались оригинальные произведения автора, классика и сочетание более популярных произведений для гитары, но при этом всегда пренебрегались вариации, включение которых в программу того времени было обязательно.

Начиная с 1930 г (по 1934) Августин Барриос перестает выступать в привычном смокинге и фраке. Теперь его залы украшались листьями пальм, а сам исполнитель (для того, чтобы напомнить слушателям о своих индейских корнях и максимально привлечь внимание слушателей) выходил на сцену в национальном индейском костюме.
- Вождь Нитсуга Мангоре, Паганини гитары из джунглей Парагвая, - так он объявлял себя, начиная свое выступление. Далее шел отдельный поэтический рассказ, что называется, из первых уст:
- Тупа, главный дух и заступник моего народа, однажды обнаружил меня в зеленом лесу, восхищенно созерцающего природу. "Возьми эту волшебную шкатулку, - сказал он, - и открой ее секреты". Заключив в нее песни и дыхание растений, он оставил ее в моих руках. Следуя совету Тупа, я поднес ее к своему опечаленному сердцу, и много лун прошло через гребень бегущей воды. И однажды ночью Йаси (Луна, наша мать) отразилась в кристальной воде, почувствовав печаль моей индейской души, и подарила мне шесть серебряных лунных лучей, чтобы я мог раскрыть секреты шкатулки. И произошло чудо: из глубины шкатулки вырвалась чудесная мелодия самых прекрасных и чистых природных голосов Америки!
После подобного вступления Барриос играл репертуар от Баха до популярной фольклорной музыки.
Если же гитариста-виртуоза в Барриосе публика признавала молниеносно, то как композитора и новатора - лишь спустя 50 лет после смерти. Именно столько времени понадобилось, чтобы оценить его вклад в гитарное искусство.

Много споров вызывает вопрос о взаимоотношениях Августина Барриоса с Андресом Сеговией. Воспоминания о первой встрече (15 октября 1921г.) двух этих выдающихся людей сохранились в письме Августина Баррисоса к другу Мартину-и-Пагола:

«Дорогой брат Мартин, Ты ни за что не поверишь<…> я имел счастливую возможность слышать Сеговию в одном из его концертов в этом же салоне. На этом концерте меня представил ему маэстро Элво, и теперь Сеговия и я - хорошие друзья. Позже я был у него в гостях. Он принял меня очень тепло. Я сыграл на его гитаре несколько своих сочинений, которые ему очень понравились. Сеговия оказал мне искренний и открытый прием, и я должен сказать тебе, брат, что я чувствую большую теплоту к этому великому артисту. Я очарован его манерой исполнения и в целом пытаюсь подражать ему, не теряя естественности и индивидуальности. Он особенно заинтересовался "Собором" и попросил у меня экземпляр этого произведения с тем, чтобы он мог исполнять его на концертах. Поэтому прошу тебя, Паголита, об одном одолжении - выслать мне как можно быстрее экземпляр этого произведения до отъезда Сеговии в Европу 2 ноября. Он оказывал мне большую поддержку и сказал, что мне следует как можно раньше отправиться в Старый Свет. Между нами не было никаких намеков на неуважение или раздражение. Напротив, он дал ясно понять, что чувствует ко мне особое уважение (которое испытывает лишь к нескольким профессионалам), т.к. видит во мне много искренности. Сеговия обещал дать мне несколько произведений из своего репертуара, среди которых Torre Bermeja, которое особенно ценно».

Но вот о том, как развивались их отношения, и сыграл ли А. Сеговия знаменитое произведение А. Барриоса - не известно. Существует множество споров и догадок о том, что в действительности произошло между ними дальше, но не будем вдаваться в подробности их личной жизни, ведь это дела давно минувших дней. Для нас, ценителей и почитателей гитарного искусства, эти два имени - Андрес Сеговия и Августин Барриос - стоят в одном ряду гениальных деятелей искусства XX века.

Знаете ли вы, что:

*В конце мая 2008 года Центральный банк Парагвая ввел в обращение первую партию “гитарных” банкнот. На парагвайской купюре номиналом 50 000 гуарани размещен портрет знаменитого гитариста-виртуоза, композитора Августина Барриоса, а с оборотной стороны его гитара.

*Августина Барриоса порой называют Шопеном гитары. Подобно Шопену (известны лишь 2 концерта Фридерика Шопена для фортепиано с оркестром, все остальные его сочинения исключительно фортепианные) Барриос всю жизнь сочинял исключительно для одного инструмента - гитары, достигнув в этой области больших высот. Многие произведения гитариста представляют собой не только большую эстетическую ценность, а также являются достаточно сложными для исполнителя в техническом отношении, несмотря на то, что уровен современной гитарной школы довольно высок. Возможно, поэтому музыка Августина Барриоса звучит и в концертных залах, и в рамках фестивальных программ, и в виде обязательных произведений в ряде международных гитарных конкурсов.

Агустин Пио Барриос (Мангоре) (родился 5 мая 1885 г., Парагвай, умер 7 августа 1944 г., Сан-Сальвадор) – величайший гитарист-виртуоз и композитор начала XX столетия. Значение этой необыкновенной личности в полной мере было оценено спустя почти 50 лет после его смерти.

Барриос – первый композитор и гитарист Нового Света, получивший мировое признание. Его музыка, прочно основанная на классических началах, охватывает все виды современной классической техники игры на гитаре - гаммы, арпеджио, тремоло, мелодическое использование басового и дискантового аккомпанемента, эффект campanello и tambora. Количество музыкальных произведений для гитары соло, которое он написал, составляет приблизительно около 80 произведений в рукописях и 50 записей (78 об/мин), являющихся ценным наследием. Многие произведения, такие как La Catedral ("Собор") и Las Abejas ("Пчелы"), считаются шедеврами гитарного репертуара. В будущем все больше и больше исполнителей будет обращаться к "богатой жиле музыкального золота", каковой являются произведения Барриоса.

ЗАПИСИ

В течение периода приблизительно с 1912 до 1928 год Барриос записал большую часть из 36 известных сочинений на пластинки 78 об/мин, являющиеся бессмертным доказательством его виртуозности и музыкального искусства. Большинство из этих записей были сделаны на лейбле Одеон, но также он записывался на студиях Америка, Артигас и Атланта. Барриос был признан первым классическим гитаристом, записавшим свои пластинки (он начал эту деятельность спустя некоторое время после своего первого приезда в Буэнос-Айрес, в 1910 году).

Музыкальные сочинения, записанные им на грампластинки можно разделить на три части: 1. Популярная музыка его времени; 2. Фольклорные произведения; 3. Сочинения классического и романтического жанра.

Популярная музыка представлена такими произведениями как, например, Junto a tu Corazon, быстрый вальс и Sarita, очаровательная Мазурка. В категорию фольклорных произведений входят известные Парагвайский танец, Сиеса (чилийский народный танец), Aconquija и Aire de Zamba из Аргентины и Caazapa - популярная песня на родине Барриоса, в Парагвае. Большое число произведений представлено в классическом и романтическом жанре: La Catedral, вальс № 3, вальс № 4, Madrigal Gavota, Sueño en la Floresta, тарантелла, Contemplacion, менуэт in A, Confesion и "романс с имитацией виолончели". Сюда также входят произведения европейских классиков: Бурре из 3-ей виолончельной сюиты И. С. Баха, менуэт Бетховена, Traumerei Шумана, менуэт Сора и Арабское каприччио Тарреги.

Эти записи демонстрируют искусство Барриоса как исполнителя и композитора. Безупречная гармония техники и чувственной музыкальности обнаруживает в нем великолепного интерпретатора не только собственной музыки, но также и классических произведений.

У Барриоса были терпение и талант записывать трудные произведения для гитары в эпоху, когда появилась возможность выпускать грампластинки. Он был способен исполнять не только классическую музыку, но также и современную (такую, например, как популярная чилийская мелодия "Ай-ай-ай" или даже более известная кубинская "Голубка"). Многим другим гитаристам-виртуозам, современникам Барриоса из Рио де ла Плата, не представилась возможность сделать это, и поэтому не существует записей таких прославленных гитаристов, как Хулио Сагрерас, Антонио Синополи или Доминго Пратт.

В действительности Барриос создал новый "вид" музыки для гитары-соло. Действуя в рамках функциональной гармонии, его творческая способность и глубокое знание гитары позволило ему развить вид музыкального произведения, для которого используется 6 струн и 19 ладов (в некоторых случаях 20!), чего никто до него не достигал. Если кто-нибудь желает убедиться в этом, сядьте с гитарой в руках и выучите его знаменитый "Парагвайский танец".

Барриос остаётся внутри традиционных гармонических границ и в то же время достигает новых эффектов на инструменте. Теперь, когда его произведения напечатаны и доступны, многие гитаристы начинают узнавать подлинную правду об этом человеке и его музыке.

Для дискантовых струн своей гитары Барриос использовал стальные вместо традиционных струн из кишки, используемых до появления нейлоновых в конце сороковых годов. Вполне вероятно, он поступал так, потому что не мог свободно купить и сохранить в хорошем состоянии струны из кишки (самые лучшие из которых были с маркой "Пирастро"). Все это плюс то, что он обладал тонким музыкальным слухом, привело к необходимости использовать стальные струны для дискантового звучания, которые с точки зрения интонации намного лучше струн из кишки и которые были вполне доступны в Южной Америке. Однако, он добавил нечто новое. Чтобы уменьшить звон стальной струны, ему пришлось нарезать очень маленькие кусочки обычного карандашного ластика. Протягивая каждую струну через эти крошечные кусочки, он опускал их до тех пор, пока они не касались нижнего порожка гитары. Это производило глушащий эффект подобно использованию сурдинки на скрипке. Струны вибрировали достаточно, чтобы производить звук, который не воспринимался как металлический. Таким образом были осуществлены все записи. И никому не придет в голову, т.к. трудно распознать, что Барриос действительно использовал металлические дискантовые струны.

ЖИЗНЬ БАРРИОСА

Барриос родился в семье, с уважением относившейся к литературе и музыке. Он был одним из 8 детей, которые все играли на музыкальных инструментах (гитара, парагвайская народная арфа, флейта и скрипка). В семье был организован маленький оркестр. В возрасте 7 лет Барриос уже мог играть аккорды и небольшие произведения. Когда ему было 13 лет, преподаватель классической музыки из Асунсьона Густаво Coca Эскалада, проезжая через те места, был поражён исполнением Барриосом произведений Карулли и La Perezosa аргентинского композитора XIX века Хуана Алайса. Он начал учить Барриоса правильной методологии. Через несколько месяцев Coca Эскалада организовал для своего талантливого ученика посещение музыкального института в Асунсьоне, где он преподавал. Здесь Барриос изучил классические приёмы игры на гитаре Агуадо и Сора, а также исполнение произведений Аркаса, Джулиани, Парга, Виньяса и Тарреги.

В пятнадцатилетнем возрасте его зачислили в Colegio Nacional, где он учился 3 года и получил среднее образование, отличившись в математике, литературе и философии. Будучи талантливым художником-графиком он обладал значительными способностями в каллиграфии. По словам Исиаса Савио, музыкальные рукописи Барриоса были "каллиграфическим совершенством". В 1906 г. мы узнаем о его выступлении в концерте Хулиана Аркаса. К 1908 году он стал "известным профессором гитары", выступавшим в концертах с "прекрасной фантазией на темы Санта Фе" и также в дуэте со своим учителем Coca Эскалада. Отсюда каждый поймёт, что Барриос добился успеха как виртуозный исполнитель в возрасте 23 лет и уже сочинял и аранжировал музыку для своего инструмента. Также интересно заметить, что он, очевидно, никогда глубоко не интересовался каким-либо другим инструментом, сохраняя верность гитаре.

В 1910 г. Барриос покинул Парагвай и не возвращался в течение 12 лет. Он начал своё первое концертное турне, отправившись в Коррьентес, Аргентина. Отсюда он продолжал двигаться по течению реки Параны и закончил путешествие в Буэнос-Айресе. Надо заметить, что в это время он также путешествовал по Чили.

В 1912 г. он оказался в Монтевидео, Уругвай, где прожил около 4 лет. Здесь он познакомился с Мартином Борда-и-Пагола, адвокатом и поклонником гитары, который распахнул двери своего дома для Барриоса и оказывал определенное "стабилизирующее" влияние на его жизнь в то время. Их дружба продолжалась до смерти Барриоса. За время, проведенное в Монтевидео, Барриос сочинил "La Catedral", Andante-Allegro, Парагвайский танец, Las Abejas, Концертный этюд, вальсы N 3 и 4, Madrigal Gavota, Mazurka Apasionata, Invocacion a mi Madre, Contemplacion, Un Sueño en la Floresta, Confesion и Allegro Sinfonico. Очевидно, что к тому времени (1912-1915) он достиг "эклектического" качества, которое отличает его стиль. На наш взгляд, заслуживает внимания тот факт, что Барриос, хотя и обладая прекрасным слухом и понимая "традиционную" науку гармонии, возможно относящуюся к временам Брамса, был в определенной степени "наивным и невежественным" в области европейского музыкального развития (хотелось бы знать, какова была бы реакция Барриоса, если бы он смог услышать "Весну священную" во время её дебюта в Париже в 1912 г.). Это, конечно, показывает, что его произведения по форме и гармонии отличаясь от европейских, обращены к XIX столетию, но на высоком индивидуальном уровне.

В 1916 г. Барриос отправился в Бразилию, где находился до 1931 года. В 1922 г. он вернулся в Парагвай на несколько месяцев и безуспешно пытался заинтересовать правительство в субсидировании консерватории под его руководством.

Проживая в Бразилии (главным образом в Сан-Пауло), Барриос встречался с Эйтором Вила-Лобосом. Хулио Мартинеса Оянгурена (1901-1973), уругвайского гитариста, также как и Исиаса Савио (1902-1977) можно отнести к тем, кто восхищался им и находился под его влиянием.

Барриос давал концерты в каждой столице каждого штата Бразилии в течение 15 лет, продолжая концертировать в Аргентине и Уругвае. Это ясно показывает, что он в самом деле был "латиноамериканским пионером" классической гитары, непохожим на своих современников (таких как Хулио Сагрерас), и не ограничивая свои концертные программы рамками больших городов, выступал в глухих местечках, где концертная гитара была неизвестна до его приезда. Он обычно составлял свои программы из трех частей: оригинальные произведения; классика; и заключительная часть включала сочетание стандартных произведений для гитары и нескольких оригинальных пьес. Барриос всегда использовал такие программы, пренебрегая вариациями.

Многих интересует, встречались ли когда-либо Барриос и Сеговия. Ответ: да, встречались. Они знали друг друга и встречались несколько раз. И это можно подтвердить тем фактом, что они дважды проводили время вместе: в октябре 1921 г. в Буэнос-Айресе, Аргентина, и в марте 1944 г. в Сан Сальвадоре, Сальвадор. Ниже приведены (в переводе) отрывки письма Барриоса, написанного им своему другу Мартину Борда-и-Пагола, освещающего его первую встречу с Сеговией:

"Буэнос-Айрес 15 октября 1921 г. Дорогой брат Мартин, Ты ни за что не поверишь, я - в Буэнос-Айресе. Я приехал сюда 18 дней назад по контракту с Максом Глюксманом, чтобы сделать несколько записей. У меня уже есть 6 пластинок в этом году, и я должен сообщить тебе, что я подписал контракт сроком на 5 лет с Глюксманом на 5 пластинок в год. Формат, в котором будут выходить записи, - "избранные диски", продолжительность звучания одной стороны всего 3 минуты. Любимый брат, пользуясь моим пребыванием здесь, я также намерен дать 2-3 концерта в салоне "Аргентина". По этому поводу я хочу сообщить тебе кое-что, что тебя порадует: я имел счастливую возможность слышать Сеговию в одном из его концертов в этом же салоне. На этом концерте меня представил ему маэстро Элво, и теперь Сеговия и я - хорошие друзья. Позже я был у него в гостях. Он принял меня очень тепло. Я сыграл на его гитаре несколько своих сочинений, которые ему очень понравились. Сеговия оказал мне искренний и открытый прием, и я должен сказать тебе, брат, что я чувствую большую теплоту к этому великому артисту. Я очарован его манерой исполнения и в целом пытаюсь подражать ему, не теряя естественности и индивидуальности. Он особенно заинтересовался "Собором" и попросил у меня экземпляр этого произведения с тем, чтобы он мог исполнять его на концертах. Поэтому прошу тебя, Паголита, об одном одолжении - выслать мне как можно быстрее экземпляр этого произведения до отъезда Сеговии в Европу 2 ноября. Он оказывал мне большую поддержку и сказал, что мне следует как можно раньше отправиться в Старый Свет. Между нами не было никаких намеков на неуважение или раздражение. Напротив, он дал ясно понять, что чувствует ко мне особое уважение (которое испытывает лишь к нескольким профессионалам), т.к. видит во мне много искренности. Сеговия обещал дать мне несколько произведений из своего репертуара, среди которых Torre Bermeja, которое особенно ценно."

Надо заметить, что Барриос был индейцем. Он и сам пытался убедить других, что относится к местной этнической группе. Дело в том, что его отец был аргентинцем испанского происхождения, а его мать, родом из Мисионес, возможно, и имела каких-то предков индейского происхождения из южного Парагвая. Его отца звали Доротео Барриос, а его мать - Марселина Феррейра, что наводит на мысль о предках европейского происхождения.

Барриос рос в сельской местности, которая исторически и культурно находилась под глубоким влиянием древних народных обычаев Гуарани; здесь наиболее широко использовался язык Гуарани по сравнению с испанским, сохранились и процветали уникальные обычаи и нравы. Многие произведения Барриоса основаны на темах, берущих начало от ритуалов и легенд гуарани: Invocacion a la Luna, Danza Guarani, Diana Guarani и т.д.

В Бразилии, примерно в 1930 г., Барриос начал выступать перед публикой в стиле совершенно отличном от традиционного концертного смокинга и фрака. Он использовал костюмы в сочетании с перьями и украшениями и объявлял себя в афишах как "Вождь Нитсуга Мангоре - Паганини гитары из джунглей Парагвая". ("Нитсуга" – обратное прочтение слова "Агустин", а "Мангоре" – имя легендарного вождя индейцев гуарани). Такое сенсационное появление на сцене было предназначено для того, чтобы привлечь как можно больше публики и создать более непринужденную обстановку, в условиях которой он зарабатывал себе на жизнь. Латиноамериканская публика совсем не такая, как европейская. Возможно, Барриос получал удовольствие от своих выступлений, но остается загадкой, как мог этот великий артист выступать в таком стиле просто для того, чтобы выжить. Приблизительно 4 года Барриос выступал в такой необычной форме.

Зачастую сцена украшалась пальмовыми листьями, чтобы создать более экзотическую, похожую на джунгли обстановку. Представьте себе, что вы присутствуете на концерте, где ярко разукрашенный "индейский вождь" проходит на середину обсаженной пальмами сцены и произносит следующее:

"Тупа, главный дух и заступник моего народа, однажды обнаружил меня в зеленом лесу, восхищенно созерцающего природу. "Возьми эту волшебную шкатулку, - сказал он, - и открой ее секреты". Заключив в нее песни и дыхание растений, он оставил ее в моих руках. Следуя совету Тупа, я поднес ее к своему опечаленному сердцу, и много лун прошло через гребень бегущей воды. И однажды ночью Йаси (луна, наша мать) отразилась в кристальной воде, почувствовав печаль моей индейской души, и подарила мне шесть серебряных лунных лучей, чтобы я мог раскрыть секреты шкатулки. И произошло чудо: из глубины шкатулки вырвалась чудесная мелодия самых прекрасных и чистых природных голосов Америки!"

После этого он садится и начинает играть репертуар от Баха до популярной фольклорной музыки.

В январе 1932 г. Барриос дал концерт в Пуэрто-Эспанья, Тринидад, после которого он отправился в Каракас, Венесуэла. Здесь у него сложились дружеские отношения с Раулем Боргесом, классическим гитаристом, который часто бывал в Европе и который знал Пухоля и Сеговию и был хорошо знаком с современной техникой игры. Боргес пригласил Агустина и его жену Глорию погостить в его доме. Именно в доме Боргеса в 1932 году пятнадцатилетний Антонио Лауро услышал игру Барриоса и был поражен его исполнением.

Вот что говорит Лауро о своем первом знакомстве с Барриосом: "... Я был покорен гитарой после того, как услышал игру величайшего гитариста-виртуоза, которого когда-либо знал мир, Агустина Барриоса Мангори. Он приехал в Каракас и дал несколько сольных концертов, и я не мог поверить; то, что он делал с инструментом... это такое чувство полифонии. Его игра так меня увлекла, что я решил взяться за гитару и учиться."

Будучи в южной части Латинской Америки, Барриос оказал определенное влияние на гитаристов Венесуэлы.

В дополнение к своему музыкальному таланту, Барриос любил и сочинял стихи. В молодости (годы, проведенные в Парагвае и в Бразилии до отъезда из Южной Америки в 1932 году), он играл на гитаре, а его брат Франсиско Мартин Барриос декламировал его стихи как на испанском, так и на языке гуарани (родном языке Парагвая).

Ниже приводится короткая поэма, названная Bohemio, в которой Агустин выражает романтический взгляд "на себя и свою жизнь странствующего артиста".

Как стремительны повороты судьбы! В буре событий я двигаюсь, подчиняясь неизбежности, танцуя в сумасшедшем вихре четырех ветров планеты! Моя страсть не знает отдыха, в моей бродячей неопределенной жизни искусство освещает мне путь, как фантастическая комета! Я брат тем средневековым трубадурам, которые страдают от романтического безумия. Так же как они, когда я умру, только Бог будет знать, в каком далеком пристанище я найду свою безвестную могилу!

Фильмы о Барриосе

В 2015 году студия Metatron Films выпустила фильм «Мангоре. Из любви к искусству» («Mangoré, por Amor al Arte»). Однако до сих пор купить или найти этот загадочный фильм в сети не представляется возможным.

По неподтвержденной информации, другая студия из Голливуда также снимает фильм Mangore (существует

… Жизнь и Смерть, Творчество и Равнодушие, Человек и Природа, Бог и Человек… По­ня­тия эти касаются самых глубоких наших духовных истоков. Навер­ное, нет человека, совсем равнодушного к этой тематике. Каждый, воз­можно, хоть раз в жизни задумывался об этом, пусть на крат­ное мгнове­нье, зада­вая себе во­прос: «Кто я? Для чего я живу на свете?»…

Люди всегда пытались передать свои впечатления, посредством твор­чества. Множество творческих людей во все времена, вдохновляли на соз­да­ние шедевров произведений искусства, вечные темы. Тема Чело­века. Тема При­роды. Тема Любви. Тема Бога… Создавались произведения, - на­чиная от от­дель­ных малых пьес, до крупных форм; от написанных для ин­стру­мента (или го­лоса) соло, - до больших составов, вклю­чаю­щих в себя по не­сколько хо­ров, оркестров, множества инструментов. От древ­нейших на­пе­вов через всю ис­торию му­зыки проходят трактовки, музы­кальные и ху­до­жественные виде­ния религиозных, библей­ских сюжетов или того, что их окружает. Многие из этих про­изведе­ний знакомы ши­ро­кой публике, эти мело­дии уз­нают, играют, поют…

Для нашего любимого инструмента тоже было создано множество про­изведений, начиная с миниатюр и заканчивая большими концертами для ги­тары с оркестром. Но не так уж много найдется композиторов - ги­тари­стов, в чьем творчестве есть произве­де­ния, которые можно назвать посвя­щенными Богу.

Августин Барриос Мангоре (23.05.1885-7.08.1944), гениальный па­ра­гвайский гитарист- виртуоз, значение которого в полной мере было оце­нено спустя почти 50 лет после его смерти, является одним из таких ред­ких ком­по­зиторов.

… Об Августине Барриосе было сказано многое. Его творческое на­сле­дие яв­ляет миру множество произведений в рукописях и в записях. Они справедливо признаны шедеврами гитарного искусства.

Барриос любил читать, интересовался философией, писал стихи, го­во­рил на нескольких языках. В юношестве занимался журналистикой и ри­со­вал. Он сам называл себя «братом тем средневековым трубадурам, кото­рые, в своей славе и отчаянии, находились в романтическом безу­мии»…

Он один из первых среди гитаристов начал записываться на музы­каль­ных студиях. В этих за­пи­сях, Барриос показывал себя как велико­леп­ного интерпрета­тора не только собст­венных произведений, но и класси­че­ских. В числе его дос­ти­жений было то, что он первым исполнил все лют­невые сюиты Баха на ги­таре. Как исполни­тель, он практически расширил воз­можности гитары соло, используя все шесть струн и 19 ладов, чего до него никто не дости­гал. (Это можно наблюдать, например, в его «Пара­гвайском танце» или в «Un sueno de la Floresta»).

Лео Брауэр так отзывался о Барриосе - композиторе: " Барриос – это но­вое открытие в основном репертуаре гитары. Он заполнил тот раз­рыв в искусстве, который никогда не заполнялся романти­ками. Не­ко­то­рые мо­гут это оспаривать, потому что он писал ро­мантическую му­зыку в со­вре­менный период. Но так же и Бах про­должал писать ве­ли­колеп­ную му­зыку в стиле барокко, после того, как период барокко подо­шел к концу, Барриос писал утонченную роман­тическую музыку не­много позже того, как она прошла по Европе. Он внес новшество в гар­монический язык XIX столе­тия, которое могло быть достигнуто в бо­лее поздний промежуток вре­мени, вне «пе­риода»…

А вот что сказал Джон Вильямс: «Барриос был несколько своенра­вен в написании и последующем сохранении своей музыки; только в недав­нем времени большинство его пьес было найдено и собрано его друзь­ями, а так же переложено с его ранних записей. Я очень благода­рен Карлосу Пайету из Сан-Сальвадора (где Барриос одно время рабо­тал как профес­сор по классу гитары в Национальной Консерватории, - У.М.) ко­торый предос­тавил мне множество неопубликованных произ­ведений. К тому времени одно или два произведения были известны и опублико­ваны, но неожидан­ное появле­ние таких прекрасных пьес вы­звало мой непрерыв­ный интерес, энтузи­азм к Барриосу как одному из самых сильных лично­стей на­шего инстру­мента».

Он был новатором: для дискантовых струн своей гитары он использо­вал стальные струны, но придумал способ, помогающий звуку приглушить металличе­ский призвук. Он использовал маленькие кусочки карандашного ластика, постав­ляя их под струны у нижнего порожка. Струны вибриро­вали доста­точно для того, чтобы звук не воспринимался как металличе­ский. Так было сделано большинство за­писей.

Многие аспекты его жизни имели влияние на стиль его сочинений. Он любил свою родину, и в основе многих из его композиций - фольклор­ные песни из многих стран Латинской Америки. Например, Шоро - из Рио-Де-Жанейро, Танго – из Аргентины, «Куэкос» – из Чили… и так да­лее.

Стиль его сочинений обладал необычным музыкальным языком. Он был эклектичен: Барриос «собирал» в своих произ­ведениях гармонии и ритмы барокко, романтической и классической эпохи, - и мог поместить этот материал в популярные ритмы и формы. Так как он сам делал перело­жения Баха и Бетховена, Шопена и Шумана, - их стиль оказывал свое влия­ние на его творчество. «Romanza en Imitaci? al Violoncello», «Estudio de Concierto», «Mazurka Apasionata», «Allegro Sinf?nico» – эти пьесы го­ворят о таком влиянии, при этом являясь самостоятельными художествен­ными произведениями.

Барриос очень любил Баха. Делая транскрипции его произведений для гитары, композитор мог лучше понять его гармонический язык, и это помо­гало ему создавать в стиле Баха, посвящать ему пьесы. Его Прелюдия g-moll (соч. 5, № 1) написана в форме прелюдии барокко. … «Как пре­красно, со­вершенно, Бах поднимает нас к Вечности…» так отзывался о нем Бар­риос.

Он стал мас­тером в имитации стиля музыки Баха. Но Бах писал для разных инструмен­тов: виолончели, клавира и лютни, что создавало бы оп­ределенные идиома­тические проблемы, будучи исполняемо на гитаре. Пре­имущество музыки Барриоса, в том, что она комфортабельна для ис­полне­ния на гитаре. Она написана гитаристом, для гитары и поэтому более по­стигаема.

Давая концерты практически по всей Латинской Америке, Барриос оказывал большое влияние на гитаристов. В Венесуэле, в доме гитариста Рауля Боргеса, его игру впервые услышал юный Антонио Лауро. Эта встреча сильно повлияла на будущего композитора, которого впоследст­вии причислят к числу наиболее крупных композиторов ХХ века, писав­ших для гитары. Лауро так отозвался о своем знакомстве с Бар­риосом: «…Я был по­корен гитарой после того, как услышал игру вели­чайшего гитариста-виртуоза, которого когда-либо знал мир, Августина Бар­риоса Мангоре. Он приехал в Каракас и дал несколько сольных кон­цер­тов, и я не могу поверить: то, что он делал с инструментом… это такое чувство по­лифонии. Его игра так меня увлекла, что я решил взяться за гитару и учиться".

Музыка его во многом развила технику игры на гитаре и вывела ее на бо­лее высо­кий уровень. Она охватывает все виды классической техники игры на ги­таре – гаммы, арпеджио, тремоло, яркие эффекты. Его этюды тремоло – «Un Sueno de la Floresta”, ”Contemplacion” и Una Limosna Por Amor de Dios” разви­вают технику тремоло еще более, чем, например, «Вос­поминания об Альгам­бре» Тарреги. И одновременно можно сказать, что эти произведения вышли за рамки обычного концертного этюда. Ис­пользова­ние низкого и среднего регистра очень полифонично. Барриос не просто дает большому пальцу гармонический аккомпанемент, но превра­щает его линию в прекрасную мелодию, подчеркивающую и оттеняющую все про­из­ве­дение. «Un Sueno de la Floresta», является одним из лучших тремоло, с его запутанными внутренними ведениями голосов и расшире­нием функций левой руки. Использование 19 лада, которое сейчас вполне распространено, тогда было находкой Барриоса.

При рождении ему дали имя Августин Пио Барриос, но начиная с 1930 года, он известен публике как Августин Барриос Мангоре, или Вождь Нит­суга. Барриос дей­ствительно был индейцем по линии матери. Он рос в ме­стности, которая исторически и культурно находилась под влиянием древ­них народных обы­чаев индейцев Гуарани. В этой местности охотнее гово­рили на языке гуа­рани, чем на испанском; здесь процветали уникаль­ные обычаи и нравы. Именно народная музыка, присущая месту его рож­де­ния, впервые открыла ему суть самого понятия о музыке.

В 1930 году Барриос начал выступать перед публикой в совершенно отличном от традиционного концертного смокинга. Он использовал оде­жду племени Гуарани, в сочетании с перьями и украшениями. Сцена не­редко украшалась пальмами, чтобы создать экзотическую атмосферу джунглей, а сам Барриос объявлял себя как «Вождь Нитсуга Мангоре – Па­ганини ги­тары из джунглей Парагвая». («Нитсуга» – этот творческий псев­доним Бар­риоса, его имя, прочитанное справа налево, был придуман для него одним из его друзей, а Мангоре – имя одного из исторических индей­ских вождей).

Его выход всегда был ярким, запоминающимся. В своем костюме ин­дейского вождя, Барриос проходил на сцену и произносил:

«ТупА, главный дух и заступник моего народа, однажды обнару­жил меня в зеленом саду, восхищенно созерцающем природу. «Возьми эту волшебную шкатулку, - сказал он, - и раскрой ее секреты». Заклю­чив в нее песни и дыхание растений, он оставил ее в моих руках. Следуя со­вету Тупа, я поднес ее к своему опечаленному сердцу, и много лун прошло через гребень бегущей волны. И однажды ночью Йаси – Луна, наша мать, -отразилась в кристальной воде, почувствовал печаль моей ин­дейской души, и подарила мне шесть серебряных лунных лучей, чтобы я мог раскрыть секреты шкатулки. И произошло чудо: из глу­бин шка­тулки вырвалась чудесная мелодия самых прекрасных и чис­тых природ­ных голосов Америки!»

После этого он садился и играл репертуар от Баха до популярной фольклорной музыки. Все это было сделано для того, чтобы создать не­принужденную атмосферу, и в то же время служило данью уважения и поч­тения его предкам.

Побуждающим влиянием на многие произведения Барриоса являлась религия. Но его убеждения были скорее теософическими, чем строго като­лическими.

Ричард Стовер в своей книге « Шесть Серебряных Лунных Лучей: Жизнь и времена Августина Барриоса Мангоре» (Clovis, CA: Querico Pub­li­cations, 1992), так говорит о Барриосе: «Для него Бог и Природа – не­отъ­емлемые части одного целого, а Человек, будучи частью Природы, явля­ется частью Бога». Бразильская газета «Jornal do Recife» опублико­вала в январе 1930 года интервью, в котором содержались мысли и выска­зывания Барриоса о религии:

«…Если брать во внимание несколько моих религиозных воспита­ний, мой примитивный пантеизм подталкивал меня к теософии, ко­то­рая отличается самым гуманистическим и философским содержа­нием. Я верю в неизменные законы Природы. Мою душу наполняют добро и гуманизм, как верное завершение всего сущего…»

… «Cобор». «La Cathedral». Эта му­зыка никого не оставляет равно­душным. А почему? Какие чувства, мысли, ассо­циации, возникающие при прослуши­вании «Со­бора», привлекают, застав­ляют слушать, понимать?… Почему привлекает стольких исполнителей?

Собор. Величественное, прекрасное здание. Они – разные по всему свету, разная архитектура, строение, украшения… Одно у них общее: Со­бор – это всегда место, где человек может проникнуться мыслями о Веч­ном, о Боге. Храм Бога. И, приходя к нему, даже самый нерелигиозный че­ловек может это почув­ствовать. Особенно, если над башнями Собора в воздухе летит прозрачный звон колоколов, привлекая внимание, словно изымая из обы­денности, спешки, суеты жизни. Особенно, если внутри Со­бора звучит орган, и эхо прекрасных созвучий музыки Баха, летит к купо­лам…

Таким предстает перед нами, слушателями, «Собор», одно из самых популярных среди испол­нителей, произ­ведений. Его можно встретить в репертуаре любителей, на­чинающих испол­ни­телей и заслуженных профес­сионалов гитары…

Говорят, на создание этого шедевра Барриоса вдохновило посещение Собора Святого Йозефа (Cathedral of San Jos?) в городе Монтевидео. Композитор своим сочинением, преступил границу простого подражания, и создал музыку истинно религиозную…

Три части «Собора» уже в самих названиях, говорят сами за себя. Prelude, Andante Religioso, Allegro Solemne. Первая часть, написанная гораздо позже остальных (Барриос создал ее спустя 19 лет) тем не менее, прекрасно создает образ высоких башен… и летевшее над землей про­зрач­ное, призывное звучание колоколов, устремленных в спокойное синее небо…

Неторопливые, строгие аккорды Andante Religioso. Композитор воссоздал имитацию, отзвуки услышанного органа. Органист в соборе играл Баха… «Как прекрасно, со­вершенно, Бах поднимает нас к Вечно­сти…»

Но, покидая спокойную, духовную атмосферу Собора и выходя на улицу, люди снова окунаются в торопливую, так быстро пробегающую жизнь за его преде­лами. Колокола Собора продолжают звучать над бегом шестнадцатых нот суетливой обычной жизни…

Говорят, что в «Соборе» Барриос представляет некоторые элементы Баховского контрапункта. Привлекает интерес и формообразующая де­таль: отно­сительно не­большие по размеру первые пьесы – портрет самого собора, и быстрая техническая, за­вершающая часть, по времени звучания превосхо­дящая Прелюдию и Ан­данте. Это, наверное, чтобы нам, слушате­лям, было бы время подумать, вникнуть, понять, не проходя равнодушно мимо…

Как бы там ни было, «La Cathedral» навсегда ос­танется одним из са­мых ярких, обладающих виртуозной техникой, глубоко эмоциональных произведений, присутствующих в репертуаре гитаристов…

…Как уже было сказано, Барриос был прекрасным поэтом. Среди его поэм есть одна, в которой Августин выражает взгляд на себя и на свою жизнь странствующего артиста:

…Как стремительны повороты судьбы!

В буре событий я двигаюсь,

Подчиняясь неизбежности,

Танцуя в сумасшедшем ритме

Четырех ветров планеты!

Моя страсть не знает отдыха,

В моей бродячей неопределенной жизни

Искусство освещает мне путь,

Как фантастическая комета!

Я брат тем средневековым трубадурам,

Которые страдают от романтического безумия.

Так же, как они, когда умру,

Только Бог будет знать,

В каком далеком пристанище

Я найду свою безвестную могилу!

…Яркие, эмоциональные, танцевальные, романтиче­ские - его произ­ведения. Они кажутся такими разными. Слушая его музыку, можно поду­мать, что жизнь его была так же ярка и красочна… но это не так. Барриос испытывал и нужду, и болезни. Сам образ Нитсуги Мангоре, в котором он выступал перед публикой, был создан для того, чтобы привлечь аудито­рию на концерт, в таких условиях он зарабатывал себе на жизнь, вы­ступал, про­сто, чтобы выжить… Последние годы Барриос прожил в Сальвадоре, сочиняя музыку, пре­подавая гитару и вы­ступая на концертах. Вся его жизнь была одним боль­шим путешест­вием-концертом. Иногда слабое здоровье не позволяло ему выступать, де­лая невозможной работу по заключенным контрактам. Но же­лание выступать, вести концертную дея­тельность не покидало его, и во всех его произведениях живет воодушевле­ние, они искренне открыты слуша­телю.

…Последняя из его композиций. Предсмертная… Он знал, что его смерть близка, но воспринимал это спокойно. Он готовился к этому, рабо­тая над этим произведением. Ее нельзя даже на­звать простым про­изведе­нием. Она – особенная. И даже не потому, что яв­ляется своеобразной «жем­чужиной» мастерства ком­позиторского стиля Ав­густина Барриоса.

Написанная в виде пьесы-тремоло, она напо­минает концертный этюд. Но на самом деле, никак не яв­ляется этюдом. И никогда не была «этю­дом» задумана. В ней, как и в других его, мастер­ски написанных произве­де­ниях, мелодия со­пранового голоса, полифонична, перекликается, ведет свою ли­нию в дуэте с нижним. Это прекрасный дуэт, и он откроется вам, если вы его ус­лышите как слушатель, как исполни­тель… Но даже не этом дело.

«Una Limosпa por el Amor de Dios». Даже само название, переводят в различных вариантах: «Последнее тремоло», «Признание любви Богу», «Хвала милости Господней»… Лично мне очень нравится последнее на­звание. Можно было бы сказать, что оно и есть то, что имелось в виду. И все же, дословно, Барриос нарекает ее «Милостью во имя любви к Богу»…

Милость. Милостыня, поданная нищему, постучавшемуся в ваши во­рота. Так стучится в двери начальный мотив, тихий и скорбный, услышан­ный далее в мелодии нижнего голоса... Сможет ли ваша душа отказать этому ни­щему?… Кто же он, смиренно стучащийся в наши сердца и души? Не сам ли Христос?..

Обращение к Богу видится в нисходящем, молящем вздохе первых же нот верхнего голоса. И зазвучала смиренная песня-молитва, поддержанная столпами звучащего в нижнем голосе, начального мотива.

Заключитель­ные такты прекрасного тремоло вновь выводят наш взгляд и слух ввысь, в чистоту неба, … к Богу.

Надежда на луч­шее звучит в заканчивающей, мажорной части. Наде­жда на то, что жизнь, отданная служению искусству, людям, не была на­прасной. Надежда – и вера в гуманизм и добро, которые были девизом Ав­густина Барриоса Мангоре, в течение всей его яркой, творческой жизни благородного Труба­дура гитары…