Смотреть что такое "Шарль Де Костер" в других словарях

Биография

Легенда об Уленшпигеле

Антиклерикальная тенденция

В то же время для сторонников католической партии «Уленшпигель» был неприемлем хотя бы уже потому, что в нём антиклерикальная тенденция выражена с особой силой. Тех и других от романа отталкивала развиваемая в нём мысль о необходимости воссоединения Бельгии и Голландии , от которой Бельгия отложилась в .

Социальные идеи

Социальные же идеи произведения (идеи о социальной справедливости, о возмездии за кровь погибших от рук сильных и богатых), намечающие близость писателя к наиболее передовым слоям мелкобуржуазной интеллигенции, оказались заслонёнными от широкой аудитории необычной для 70-х годов структурой романа, чуждого господствовавшему в искусстве того времени натурализму . В своей творческой практике Костер восходит к Фаблио, Рабле, Монтеню, нидерландским мастерам XVI-XVII вв. Однако при всём своём пристрастии к прошлому Костер не пассеист. Его манит эпоха юности буржуазной культуры, её полнокровность, стихийность и вместе с тем красочность, нарядность. Костёр обращается к Ренессансу , чтобы современная буржуазия могла осознать свой почтенный возраст, ознакомившись с его романом, а «народ», представленный в «Уленшпигеле» главным образом городскими и сельскими ремесленниками, мог узнать о неотомщённых ещё в полной мере преступлениях господствующих классов и церкви и о своем былом героизме, которому суждено вновь проснуться, как Тилю, сыну Клааса, в конце романа.

Аллегории и символика

В смелых аллегориях и символах раскрывается смысл «Уленшпигеля». Несмотря на широко развернутую документацию (введение в роман подлинных текстов проповедей XVI в., отрывков из старинных песен и т. п.), это не исторический роман, а скорее документированная легенда о борьбе гёзов, то есть «нищих», точнее - «рвани» (прозвище нидерландских инсургентов), с папой и Филиппом II .

Над миром работящих пчел и жертв высится в «Уленшпигеле» мир палачей, грабителей-шершней. Первых автор любит и жалеет, вторых ненавидит. Он беспощаден в изображении Филиппа II, этого «коронованного паука с длинными ногами и разверстой пастью», к-рый сидит в мрачной твердыне Эскуриала и плетет паутину, чтобы запутать фландрский народ и высосать кровь из его сердца. Он беспощаден к хищным епископам и тучным монахам, мозги к-рых заплыли салом, к «великой матери людей» - католической церкви, пожирающей своих детенышей, всюду сеющей смерть и слёзы, костры и дыбу . Сцены зверств инквизиции сделаны К. с поразительной силой (сожжение Клааса, суд над Катлиной и др.).

Но высшего патетизма Костер достигает в изображении восстания гёзов. Это идейный узел произведения. Пафос борьбы особенно близок автору. В общем Костер довольно верно воспроизводит перипетии движения. Начатое дворянами в своих узко-сословных интересах, оно вскоре стало всенародным, причем на первый план выдвинулись общественные низы: масса городской и сельской мелкой буржуазии. Костёр отлично схватывает эту массовость движения и высокий героизм его незаметных участников. Массовые сцены являются почти неизменным фоном «Уленшпигеля». Но, как известно, во Фландрии движение гёзов потерпело неудачу; оно было предано дворянством и крупной буржуазией, лишь только в силу своего размаха из национального стало перерастать в классовое. И Костёр заставляет негодующего Уленшпигеля петь «песнь о предателях», одна из строф которой кончается словами: «Нас предали попы и баре. Корысть учила их предать. Песнь о предателях пою я» . И Уленшпигель, сопутствуемый Неле, уходит жить в высокую сторожевую башню в ожидании тех времен, когда можно будет вновь вздохнуть воздухом свободы, повеявшим над Бельгией. Буржуазные критики и историки лит-ры, восхваляющие роман К. в качестве «национальной библии Бельгии», обычно замалчивают эту его социальную устремленность. Они предпочли использовать произведение К. во время мировой войны, для шовинистической агитации шедшей под знаком «немецких зверств».

Выше говорилось о близости автора к Рабле , в «предисловии совы» автор сам признаётся в этом. Близость эта проявляется в языке, полном архаизмов, отчасти в композиции, поскольку «Уленшпигель» подобно «Гаргантюа и Пантагрюэлю» представляет собой сплав комических новелл во вкусе фаблио (некоторые их них антиклерикальны: «Чудо св. Ремакля» и др.) с главами публицистического характера, с эпизодами, исполненными высокого драматизма (движение гёзов, инквизиция, сцены суда. У Рабле: «Остров пушистых котов»), в пристрастии к аллегорической маскировке мысли, в игре слов, в бойком диалоге - цепи отточенных, остроумных ответов (кн. 1, гл. XIV, XVI и др.) и проч. Наряду с этим в К., не ставившем себе в «Легенде» собственно реставраторских, чисто стилизационных целей, виден и мастер XIX в., младший современник Эжен Сю , подобно последнему обращающийся к технике романа тайн для сообщения большей эффектности имеющим агитационное значение эпизодам произведения, ценящий антитезы, местный колорит и т. п.

В период торжества натурализма поэтика Костера не могла не казаться старомодной точно так же как идейное наполнение «Уленшпигеля» в эпоху борьбы промышленной буржуазии за политическую гегемонию не могло не казаться представителям официальной критики по меньшей мере неактуальным. Будучи идеологом той части современной ему интеллигенции, которая в процессе стремительного развития промышленного капитализма сошла на низшие ступени социальной лестницы, Костер выступает обличителем сложившегося порядка. Однако пафос «Уленшпигеля» чужд какой-либо определенной классовой направленности. Ненависть Костера к «грабителям-шершням», делающая его союзником широких слоев угнетенных, не ведет к конкретным социальным выводам. Став «жертвой», он всего лишь приблизился к «работящим пчелам», не порвав однако прежних классовых связей. Отсюда неустойчивость, противоречивость в мировоззрении Костера, борьба в нём различно направленных элементов, от религиозно-мистического осознания мира (магические эпизоды «Уленшпигеля») до идей мести за кровь угнетенных.

Библиография

I. Уленшпигель, изд. «Современные проблемы», М., 1916 (ещё ранее в трёх перев., 1915-1916); Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, перев., примеч. и вступ. ст. А. Г. Горнфельда, 2 тт., изд. «Всемирная литература», М. - П., 1919 (лучший перевод); др. изд. Гиз, П., 1920; изд. «Молодая гвардия», М., 1925 (оба изд. сокращены); изд. «ЗИФ», М., 1928.

II. Веселовская М., Старшие и одинокие новой бельгийской литературы (Ван-Гессель, Де Костер, Пирме), «Голос минувшего», 1913, IX; Фриче В. М., Национальная библия Бельгии, «Голос минувшего», 1915, I; Рецензии: Тугарин, «Книга и революция», 1920, III, IV; Степанов И., там же, 1920, VI (с критикой изд. «Всемирной литературы»); Запровская А., «Книгоноша», 1925, № 31-32; Desombiaux M., Premiers romanciers nationaux de Belgique, 1919.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929-1939 .

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Шарль Де Костер" в других словарях:

Charles De Coster Дата рождения: 1827 Дата смерти: 1879 Род деятельности: писатель http://www.dec … Википедия

- (1827 1879 гг.) писатель Гнев источник жестокости. Никогда не лишай человека или животное свободы, величайшего блага на земле. Не мешай никому греться на солнце, когда ему холодно, и прохлаждаться в тени, когда ему жарко. Существует два сорта… … Сводная энциклопедия афоризмов

Шарль Де Костер - Р. Ша/рля де Косте/ра … Орфографический словарь русского языка

Шарль де Костер Charles De Coster Дата рождения … Википедия

Шарль де Костер Charles De Coster Дата рождения: 1827 Дата смерти: 1879 Род деятельности: писатель http://www.dec … Википедия

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Шарль Де Костер
Charles De Coster
267x400px
Имя при рождении:
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Полное имя	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:
Гражданство (подданство):	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:	писатель
Годы творчества:	с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Направление:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Жанр:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Язык произведений:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дебют:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Шарль-Теодо́р-Анри́ Де Косте́р (фр. Charles Théodore Henri De Coster , 20 августа , Мюнхен - 7 мая , Иксель) - бельгийский франкоязычный писатель, автор романа «Легенда об Уленшпигеле ».

Биография

Шарль Де Костер родился 20 августа 1827 года в Мюнхене , в семье управляющего делами папского нунция . Существует версия, что писатель был сыном нунция графа Шарля-Мерси д’Аржаанто, по другой версии - сыном его брата. По этому поводу бельгийский критик Ю. Жюэн (фр. ) замечает: «Будущий автор „Легенды об Уленшпигеле“ был, несомненно, сыном своих родителей, даже если от этого и пострадал романтизм». Окончил университет, служил в государственном архиве. В 1858 году выпустил книгу «Фламандские легенды» (Légendes flamandes ), затем - сборник новелл «Contes brabançons ».

Самое известное предисловие к роману Де Костера написал Константин Паустовский . Всемирно известный австрийский и американский психиатр Вильгельм Райх взял к своей книге «Взгляни на себя, маленький человек» эпиграф из Де Костера: «Ты, ханжествующий обыватель, что потешается надо мной! Ответь мне, чем живут твои политики с тех пор, как существует мир? Резнёй и убийствами!»

Самому писателю его главная книга не принесла при жизни ни славы, ни улучшения материального положения. В 1870 году его пригласили преподавать французскую литературу во вновь открытую в Брюсселе военную школу. Работа в военной школе не избавила писателя от бедности: кредиторы наложили арест на его жалованье. Но он продолжал писать. В том же 1870 году он опубликовал роман «Свадебное путешествие» (русск. перевод 2013 г.), в котором ощущается влияние Оноре де Бальзака. В -1879 годах во французском журнале «Le tour du monde» публиковались путевые очерки Де Костера «Зеландия». Вторая незаконченная часть этих очерков «Нидерланды» вышла уже после смерти автора.

Шарль Де Костер скончался 2 мая 1879 году от туберкулёза и диабета , не дожив до 52 лет.

Ш. Де Костер изображён на бельгийской почтовой марке 1952 года . В музее Уленшпигеля в бельгийском городе Дамме есть экспозиция, посвящённая Шарлю Де Костеру.

Экранизации

«Приключения Тиля Уленшпигеля» - режиссёр Йорис Ивенс , в главных ролях - Жерар Филип и Жан Карме (Франция-Нидерланды, 1956)
«Легенда о Тиле » - режиссёры А. Алов и В. Наумов , в главных ролях - Лембит Ульфсак и Евгений Леонов (СССР, 1976)
«Тиль Уленшпигель» - мультфильм, режиссёр Эберхард Юнкенсдорф (ФРГ, 2003)

Напишите отзыв о статье "Де Костер, Шарль"

Литература

Уленшпигель, изд. «Современные проблемы», М., 1916. (ещё ранее в трёх перев., 1915-1916); Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, перев., примеч. и вступ. ст. А. Г. Горнфельда , 2 тт., изд. «Всемирная литература», М.-Пг., 1919. (лучший перевод); др. изд. Гиз, П., 1920; изд. «Молодая гвардия», М., 1925. (оба изд. сокращены); изд. «ЗИФ», М., 1928.

Веселовская М. Старшие и одинокие новой бельгийской литературы (Ван-Гессель, Де Костер, Пирме), «Голос минувшего», 1913, IX; Фриче В. М. Национальная библия Бельгии, «Голос минувшего», 1915, I; Рецензии: Тугарин, «Книга и революция», 1920, III, IV; Степанов И. там же, 1920, VI (с критикой изд. «Всемирной литературы»); Запровская А. «Книгоноша», 1925, № 31-32; Desombiaux M. Premiers romanciers nationaux de Belgique, 1919.

Шарль де Костер. Фламандские легенды / Пер. А. Даманской, З. Журавской. - М.: Наука, 1975. - 280 с. - Серия «Литературные памятники ».

Style et archaïsme dans "La Légende d"Ulenspiegel" de Charles De Coster , Jean-Marie Klinkenberg, Брюссель, Palais des Académies, 1973.

Charles De Coster , Jean-Marie Klinkenberg, Брюссель, Labor, 1985.

Примечания

Ссылки

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Де Костер, Шарль

– Ой, а ведь и правда – изо льда!.. Я никогда бы не додумалась!.. – ошарашено уставилась на неё я.
– Это ещё, что!.. А ведь у Тристана и вообще имени не было... Он так всю жизнь и прожил безымянным, – улыбнулась Изольда.
– А как же – «Тристан»?
– Ну, что ты, милая, это же просто «владеющий тремя станами», – засмеялась Изольда. – Вся его семья ведь погибла, когда он был ещё совсем маленький, вот и не нарекли имени, когда время пришло – некому было.
– А почему вы объясняете всё это как бы на моём языке? Это ведь по-русски!
– А мы и есть русские, вернее – были тогда... – поправилась девушка. – А теперь ведь, кто знает, кем будем...
– Как – русские?.. – растерялась я.
– Ну, может не совсем... Но в твоём понятии – это русские. Просто тогда нас было больше и всё было разнообразнее – и наша земля, и язык, и жизнь... Давно это было...
– А как же в книжке говорится, что вы были ирландцы и шотландцы?!.. Или это опять всё неправда?
– Ну, почему – неправда? Это ведь то же самое, просто мой отец прибыл из «тёплой» Руси, чтобы стать владетелем того «островного» стана, потому, что там войны никак не кончались, а он был прекрасным воином, вот они и попросили его. Но я всегда тосковала по «своей» Руси... Мне всегда на тех островах было холодно...
– А могу ли я вас спросить, как вы по-настоящему погибли? Если это вас не ранит, конечно. Во всех книжках про это по-разному написано, а мне бы очень хотелось знать, как по-настоящему было...
– Я его тело морю отдала, у них так принято было... А сама домой пошла... Только не дошла никогда... Сил не хватило. Так хотелось солнце наше увидеть, но не смогла... А может Тристан «не отпустил»...
– А как же в книгах говорят, что вы вместе умерли, или что вы убили себя?
– Не знаю, Светлая, не я эти книги писала... А люди всегда любили сказы друг другу сказывать, особенно красивые. Вот и приукрашивали, чтобы больше душу бередили... А я сама умерла через много лет, не прерывая жизни. Запрещено это было.
– Вам, наверное, очень грустно было так далеко от дома находиться?
– Да, как тебе сказать... Сперва, даже интересно было, пока мама была жива. А когда умерла она – весь мир для меня померк... Слишком мала я была тогда. А отца своего никогда не любила. Он войной лишь жил, даже я для него цену имела только ту, что на меня выменять можно было, замуж выдав... Он был воином до мозга костей. И умер таким. А я всегда домой вернуться мечтала. Даже сны видела... Но не удалось.
– А хотите, мы вас к Тристану отведём? Сперва покажем, как, а потом вы уже сама ходить будете. Это просто... – надеясь в душе, что она согласится, предложила я.
Мне очень хотелось увидеть «полностью» всю эту легенду, раз уж появилась такая возможность, и хоть было чуточку совестно, но я решила на этот раз не слушать свой сильно возмущавшийся «внутренний голос», а попробовать как-то убедить Изольду «прогуляться» на нижний «этаж» и отыскать там для неё её Тристана.
Я и правда очень любила эту «холодную» северную легенду. Она покорила моё сердце с той же самой минуты, как только попалась мне в руки. Счастье в ней было такое мимолётное, а грусти так много!.. Вообще-то, как и сказала Изольда – добавили туда, видимо, немало, потому что душу это и вправду зацепляло очень сильно. А может, так оно и было?.. Кто же мог это по-настоящему знать?.. Ведь те, которые всё это видели, уже давным-давно не жили. Вот потому-то мне так сильно и захотелось воспользоваться этим, наверняка единственным случаем и узнать, как же всё было на самом деле...
Изольда сидела тихо, о чём-то задумавшись, как бы не решаясь воспользоваться этим единственным, так неожиданно представившимся ей случаем, и увидеться с тем, кого так надолго разъединила с ней судьба...
– Не знаю... Нужно ли теперь всё это... Может быть просто оставить так? – растерянно прошептала Изольда. – Ранит это сильно... Не ошибиться бы...
Меня невероятно удивила такая её боязнь! Это было первый раз с того дня, когда я впервые заговорила с умершими, чтобы кто-то отказывался поговорить или увидеться с тем, кого когда-то так сильно и трагически любил...
– Пожалуйста, пойдёмте! Я знаю, что потом вы будете жалеть! Мы просто покажем вам, как это делать, а если вы не захотите, то и не будете больше туда ходить. Но у вас должен оставаться выбор. Человек должен иметь право выбирать сам, правда, ведь?
Наконец-то она кивнула:
– Ну, что ж, пойдём, Светлая. Ты права, я не должна прятаться за «спиной невозможного», это трусость. А трусов у нас никогда не любили. Да и не была я никогда одной из них...
Я показала ей свою защиту и, к моему величайшему удивлению, она сделала это очень легко, даже не задумываясь. Я очень обрадовалась, так как это сильно облегчало наш «поход».
– Ну что, готовы?.. – видимо, чтобы её подбодрить, весело улыбнулась Стелла.
Мы окунулись в сверкающую мглу и, через несколько коротких секунд, уже «плыли» по серебристой дорожке Астрального уровня...
– Здесь очень красиво...– прошептала Изольда, – но я видела его в другом, не таком светлом месте...
– Это тоже здесь... Только чуточку ниже, – успокоила её я. – Вот увидите, сейчас мы его найдём.
Мы «проскользнули» чуть глубже, и я уже готова была увидеть обычную «жутко-гнетущую» нижнеастральную реальность, но, к моему удивлению, ничего похожего не произошло... Мы попали в довольно таки приятный, но, правда, очень хмурый и какой-то печальный, пейзаж. О каменистый берег тёмно-синего моря плескались тяжёлые, мутные волны... Лениво «гонясь» одна за другой, они «стукались» о берег и нехотя, медленно, возвращались обратно, таща за собой серый песок и мелкие, чёрные, блестящие камушки. Дальше виднелась величественная, огромная, тёмно-зелёная гора, вершина которой застенчиво пряталась за серыми, набухшими облаками. Небо было тяжёлым, но не пугающим, полностью укрытым серыми, облаками. По берегу местами росли скупые карликовые кустики каких-то незнакомых растений. Опять же – пейзаж был хмурым, но достаточно «нормальным», во всяком случае, напоминал один из тех, который можно было увидеть на земле в дождливый, очень пасмурный день... И того «кричащего ужаса», как остальные, виденные нами на этом «этаже» места, он нам не внушал...

Он дебютировал в рукописном журнале, который "Весельчаки" выпускали в количестве одного экземпляра. Постепенно Шарль понял, что писать для него не просто приятное времяпрепровождение, а дело жизни, которому нужно отдавать все силы. Его призвание стало несовместимо со службой в банке, и Шарль подает прошение об увольнении.

Это было в конце XIII века или в начале XIV. Жил во Фландрии, а может быть, в Германии озорной шутник и насмешник. Добрый мастеровой, любитель поесть и повеселиться, он прославился своими выходками - то надует жадного хозяина, то посмеется над толстопузым монахом. Звали его Тиль Уленшпигель. До наших дней сохранилась могила, даже две - одна в Германии, близ города Любека, другая в местечке Дамме во Фландрии. На обеих плитах начертано "Ул ен Шпигель" - ведь имя это говорящее, в переводе оно значит "Сова и зеркало". Сова в Средние века считалась символом мудрости, зеркало - символом комедии, вот, значит, какой он был: мудрый и находчивый веселый насмешник Тиль Уленшпигель.

Жил ли действительно на свете такой человек или не жил, мы вряд ли узнаем, но народ верил в его существование - в Германии, во Фландрии и Голландии, в Дании и даже в Англии рассказывали об уморительных выходках мастерового парня по имени Уленшпигель. А как он объел своего хозяина, обжору настоятеля монастыря, а вину свалил на святых в церкви! Животики надорвешь! Тилю приписывали все новые и новые проделки, так что скоро их набралось на целую книгу. И она вышла, народная книга о приключениях Тиля Уленшпигеля. Появилась впервые на саксонском наречии в 1483 году, имени автора не было, а как она выглядела, мы не знаем, потому что до наших дней ни одного экземпляра не дошло. Зато от следующего издания, напечатанного в 1515 году в Страсбурге, остался один экземпляр "Занимательной книги о Тиле Уленшпигеле", рассказывалась история рождения, крещения героя, его службы у разных хозяев, повествовалось о скитаниях, похождениях и, наконец, о его смерти. Книга понравилась - ее перепечатывают в Кельне, Аугсбурге и других городах.

Так Тиль завоевал популярность. Слышал о нем и испанский король, кровавый деспот Филипп II: во время его правления народная книга об Уленшпигеле была занесена в список запрещенных книг. Чтение ее каралось ссылкой.

Народные, то есть без указания автора, книги продолжают выходить до XVIII века, потом наступает перерыв. Может быть, приключения находчивого ремесленника перестали казаться забавными? Но вот в 1867 году в свет выходит новая книга про знакомого нам тиля, называется она "Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестях, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях". Написал ее Шарль де Костер.

Шарль-Теодор-Анри де Костер родился 20 августа 1827 года в Мюнхене, в Германии. Отец служил управляющим у архиепископа, мать была белошвейкой. Раннее детство Шарль провел в богатом дворце архиепископа, который стал его крестным. Затем семья перебралась в Бельгию и обосновалась в Брюсселе. Там у Шарля родилась маленькая сестренка, но вскоре случилось горе - умер отец. Шарля отдали учиться в иезуитский коллеж Сен-Мишель. В коллеже было так ужасно, что, выйдя оттуда через пару лет, де Костер на всю оставшуюся жизнь сделался ненавистником церкви и церковников.

Потом семнадцатилетний де Костер поступает младшим клерком в Брюссельский банк. Ох невесело с утра до вечера переписывать красивым почерком нудные бумаги! Но зато лишь кончится однообразный рабочий день, Шарль стремится к своим - в компанию "Весельчаков", так называли себя молодые художники, журналисты, поэты композиторы, мечтавшие о будущей бельгийской культуре: музыке, поэзии, живописи, ведь ничего этого в Бельгии не было, не было и литературы.

Дело в том, что судьба Бельгии сложилась совершенно иначе, чем у соседней Голландии, которая добилась независимости от Испании еще в XVI веке. Бельгия еще триста лет переходила от одного короля к другому, от одной державы к другой и смогла освободиться только в результате революции 1830?? годов. Вот какая молодая родина была у Шарля де Костера, она была на три года младше его самого.

А Шарль мечтал о литературе, решил сочинять сам и, как и многие, начал со стихов. Он дебютировал в рукописном журнале, который "Весельчаки" выпускали в количестве одного экземпляра. Постепенно Шарль понял, что писать для него не просто приятное времяпрепровождение, а дело жизни, которому нужно отдавать все силы. Его призвание стало несовместимо со службой в банке, и Шарль подает прошение об увольнении. Он решает учиться и поступает в только что открывшийся Брюссельский университет на факультет литературы и философии. Из всего университетского курса самое большое впечатление произвели на Шарля лекции по истории революции XVI века: походы герцога Альбы, гёзы, глава восставших Вильгельм Оранский по прозванию "Молчаливый" и, главное, народ - крестьяне и ремесленники, как один поднявшиеся на борьбу. Это захватывало воображение.

Во время учебы Шарль продолжал писать, и вот в 1857 году вышла его первая книга - "Фламандские легенды". Она удивила многих - зачем автору понадобилось пересказывать басни необразованных фламандцев (говорившие по-французски валлоны смотрели на них с презрением), да еще на старинном языке XVI века! Но главное, что Шарль де Костер нашел страну, о которой будет написана его главная книга - это родная Фландрия, он нашел эпоху - XVI век, дело осталось только за главным героем.

А дальше случилось так, что после университета де Костер стал сотрудничать в еженедельнике, который назывался "Уленшпигель". Там и увидел автор впервые своего героя - он был изображен на виньетке: в средневековой одежде, хохочущий во все горло. Скоро Шарль де Костер начал писать новую книгу.

Шарль де Костер не просто рассказал по-французски о приключениях веселого мастерового. В новой книге все было не так. Во-первых, Тиль перекочевал из XIV века в XVI - в эпоху отчаянной битвы Нидерландов за независимость. И от этого все изменилось. Вот посмотрим с самого начала - у угольщика Клааса рождается сын. Но волею автора в тот же самый день на другом конце Европы появляется на свет другой младенец, наследник испанского престола Филипп. Мальчики растут - сын угольщика, несносный озорник, смеется над всеми и каждым, но никогда даже злобная улыбка не появляется на устах Филиппа, единственная радость для которого - приносить страдания другим. Тиль ничего не знает об этом, он живет - не тужит: у него мудрый отец, добрая ласковая мать, прекрасная невеста Неле и верный приятель толстяк Ламме. Но тень надвигается, вот она уже нависла над ним. Этого не было в веселой народной книге об Уленшпигеле: костер, на котором горит его отец Клаас, мать и сын, аккуратно собирающие пепел его сердца, смерть матери. С этого момента Уленшпигель преображается - отныне пепел Клааса стучит в его сердце.

Чтобы бороться с несправедливостью, чтобы отомстить за смерть близких, Тиль уходит к гёзам, становится революционером. Нет, он не утратил своего веселого нрава, как и раньше, он мастер на любые проделки, но теперь все это во имя борьбы. Вот Уленшпигель выманивает кругленькую сумму у глупых богомольцев, разыгрывая мнимое исцеление от горбатости - выдумка вполне в духе прежнего Тиля. Но деньги он берет не себе, а отдает предводителю восставших Вильгельму Молчаливому. Ни на минуту не забывает Уленшпигель о деле своей жизни. Пепел.Клааса стучит в его сердце. Вслед за другом поднимается на борьбу и Ламме Гудзак, Неле становится свирельщицей на корабле гёзов, даже набожная жена Ламме присоединяется к восставшим.

Кого мы только не встречаем на страницах книги - здесь отважные гёзы и предатель-рыбник, короли и угольщики, горожане, купцы, хозяева пивных погребков, монахи, судьи, наемные солдаты, и все они живые люди пестрой героической эпохи Нидерландской революции. Есть и реальные исторические лица, например, король Карл Пятый или герцог Альба. И важно, что все исторические события, характеристики всех реально живших людей у де Костера абсолютно точны. Ведь после ухода из журнала он поступил на работу в Брюссельский архив и там имел возможность познакомиться с подлинными документами той эпохи.

Мы листаем страницы, проходит год за годом, от пули предателя погибает Вильгельм Оранский, умирает от болезней Филипп II, но Тиль и Неле не стареют, они остаются вечно молодыми. Так сын угольщика и его невеста превращаются в Дух Фландрии - они не могут умереть. Мы оставляем героев на сторожевой башне в свободной Зеландии, откуда они смотрят на родную Бельгию, оставшуюся под иноземным игом. Но они верят в ее будущее.

Шарль Теодор Анри Де Костер (Charles Théodore Henri De Coster) родился 20 августа 1827 г. в Мюнхене. Его отец, фламандец из Ипра, служил тогда управляющим у графа Шарля-Мерси д"Аржанто, тирского архиепископа и папского нунция в Баварии, его мать была валлонкой по национальности и белошвейкой по происхождению. Свои первые детские годы маленький Шарль провёл в роскоши архиепископского дворца, граф был его крёстным отцом. В 1833 г. семья Де Костеров покинула Германию, вернувшись на родину и обосновавшись в Брюсселе, а через год Августин Де Костер умер, и его вдове Анн-Мари пришлось одной воспитывать двоих детей – Шарля и его младшую сестру Каролину, ставшую впоследствии верным другом, а зачастую и единственной поддержкой для своего брата. Граф д"Аржанто на первых порах не забывал своего крестника и поспособствовал его поступлению в иезуитский колледж Сен-Мишель. Впрочем, из колледжа Шарль Де Костер вышел ярым ненавистником церкви и церковников и наотрез отказался продолжить обучение в духовной семинарии, как того хотел архиепископ. Ему уже было семнадцать, надо было работать, помогать матери, и он поступил на службу в один из крупных брюссельских банков, где провёл шесть лет, выполняя однообразные обязанности младшего клерка.

В 1847 г. Шарль с друзьями основали литературный кружок «Общество весельчаков». Молодые художники, журналисты, поэты, композиторы, собираясь еженедельно, обсуждали произведения великих писателей и выносили на суд друзей собственные литературные опыты. Лучшие из них помещались в рукописный «Журнал общества», появлялись там и произведения Де Костера, по большей части стихи. Кое-что из них попало и на страницы перидической печати. «Весельчаки» ставили любительские спектакли, организовывали поездки по Бельгии, изучали родную страну, лишь недавно добившуюся независимости.

В 1850 г. Де Костер увольняется из банка и поступает в недавно открывшийся Брюссельский университет на факультет литературы и философии. Будучи студентом он посещает литературный кружок «Лотокло» и заодно пытается заработать на жизнь, выступая под разными псевдонимами с заметками, маленькими рассказами и стихами в различных газетах и журналах. В 1851 г. будучи студентом первого курса университета Де Костер встретил Элизу Спрюи. Их разделяли возраст и, что важнее, разница в социальном положении. Отец Элизы, видный чиновник, не мог допустить союза своей дочери с человеком, не имевшим ни состояния, ни положения в обществе. Молодые люди встречались изредка, тайком. Их роман продлился восемь лет, и всё это время они переписывались друг с другом. В 1894 г. Шарль Потвен, исследователь творчества Шарля Де Костера, собрал и опубликовал его письма к возлюбленной.

В 1855 г. Шарль Де Костер кончил университет, его диплом давал ему право работать учителем в школе, но он не чувствует в себе склонности к педагогике и посвящает себя литературе, хотя в тогдашней Бельгии литературный труд ценился невысоко. С 1856 г. он тесно сотрудничает с новым еженедельным журналом «Уленшпигель». Он пишет для журнала политические статьи и памфлеты, в журнале публикуются его новеллы и первые отрывки из «Легенды об Уленшпигеле». А в 1857 г. выходит его первая книга – сборник новелл «Фламандские легенды», написанных на архаичной форме французского языка. В 1861 г. Де Костер опубликовал свой второй сборник – «Брабантские сказки». Часть рассказов из этого сборника была написана на современном французском языке, некоторые из них создавались ещё в период «Весельчаков» и только были обработаны заново для этого издания. В 1860 г. Де Костер поступил на работу в Государственный архив, где он собирал материал, который впоследствии использовал для будущей эпопеи. В 1864 г. он оставил службу, чтобы без помех работать над «Легендой об Уленшпигеле». Через несколько лет сосредоточенной одинокой жизни и хронического безденежья 31 декабря 1867 г. главный труд его жизни, роман «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях отважных, забавных и достославных во Фландрии и иных странах» увидел свет.

В книге описана героическая страница бельгийской истории, эпоха нидерландской революции XVI в., время самоотверженной борьбы народа против испанских угнетателей и мрачной деспотии церкви. Главный герой книги - Тиль Уленшпигель, любимый персонаж народных преданий, неутомимый весельчак и балагур, постепенно перерождается в стойкого «гёза», борца за независимость своей родины, и превращается в вечно юный дух Фландрии, а его возлюбленная Неле в любовь Фландрии, над которыми не властно время.

Однако, несмотря на восторг немногочисленных почитателей таланта Шарля Де Костера и хвалебные отзывы известных писателей, ни славы, ни денег своему создателю роман не принёс. Дорогое, великолепно иллюстрированное издание, изданное малым тиражом, раскупалось плохо. Другое, более доступное для широкого читателя издание появилось лишь после смерти писателя. В 1870 г. Де Костер стал преподавателем литературы и истории в военном училище Эколь де Герр, но кредиторы наложили арест на его жалованье. Он продолжает писать, в 1872 г. публикует психологический роман из современной жизни «Свадебное путешествие», пишет в соавторстве роман «Le Marriage de Toulet», опубликованный лишь после его смерти, путевые очерки «La Zélande» и «La Néerlande».

Умер Шарль Де Костер 2 мая 1879 г. от туберкулёза и диабета не дожив до пятидесяти двух лет. После его безвременной кончины о нём почти забыли. Прошло более тридцати лет прежде чем «Легенду об Уленшпигеле» начали переводить на все языки мира, а её автора признали основателем франко-бельгийской литературы.

Фантастическое в творчестве Шарля Де Костера

Сейчас «Легенда об Уленшпигеле» почти повсеместно воспринимается как шедевр мировой литературы. И тем интереснее проанализировать ее, как фантастический роман. Ведь наряду с абсолютно документальными, как казнь Эгмонта и Горна, событиями - мы видим массу разнообразных внеисторических сцен. Юную пару, отправляющуюся просить совета на шабаш, и разнообразные аллегорические фигуры на балу духов (интересно было бы проследить сходство этого бала - и булгаковского), и голоса, нашептывающие Уленшпигелю его путь.

Ну, может быть, автор просто взял и использовал тогдашнюю картину мира для пущей историчности? Нет. Классически-фольклорные, близкие к современному фэнтези мотивы в романе зачастую развенчиваются: за личинами волка-оборотня, дьяволического любовника может скрываться гнусное, но неволшебно-человеческое зло. Волшебство есть. Но не все, что им кажется, таково. Не верь первому взгляду, вдумывайся... Уленшпигель не слишком доверяет и сводному хору духов Земли, пообещавшему свободу Фландрии за таинственный Пояс Семерых. Да и сами Семеро, мягко говоря, двулики.

Обратимся к другому произведению Де Костера - к «Фламандским легендам».

Среди них и сладкая, как ванильный пудинг, история про трех девиц, строивших церковь, и «господь пожелал с ними работать, но не есть и не пить, он, у кого в раю такие вкусные паштеты, такие сладкие фрукты, такое дивное вино в сапфировом фонтане».

И жуткая, холодная и пронизывающая, как лучшие образцы «тёмного» фэнтези, «Легенда о сире Галевине».

И лукавая повесть о женской борьбе с мужским алкоголизмом (с личным участием Бахуса, инквизиторов, лучниц, графа и прочей массовки).

И, наконец, повесть о Сметсе Смее. В ней, как и положено народной легенде - всё в кучу - и небесная канцелярия, и правительство. Апостол Павел - недотёпа и зануда, а в раю кормят рисовыми пирогами, и жена просовывает мужу кусочек через щель в райском заборе. Да, конечно, магия есть! Да, есть и мистика - Иисус хорош и добр. Но всё чуть-чуть не так, как положено - дьявола можно и обмануть а то и отлупить, а Иисус с хохотом одобряет взбучку, заданную кузнецом врагам его народа. Вот это самое так-да не так, и в Уленшпигеле подмигивает нам из зеркала. Мир больше, чем мы о нем знаем. Мир куда интересней и живей, чем нас учат те, кто считает себя вправе учить.

(При подготовке использованы статья М. Черневича и материалы Интернета, раздел «Фантастическое в творчестве Шарля Де Костера» написан Shean)

1827г.

Шарль Теодор Анри де Костер (фр. Charles-Theodore-Henri De Coster, 1827–1879) - бельгийский франкоязычный писатель.

Шарль де Костер родился 20 августа 1827 г. в Мюнхене, в семье управляющего делами папского нунция. Рано потеряв отца, начал вести жизнь, полную лишений. Окончив, несмотря на теснившую его нужду, университет, де Костер некоторое время служил в государственном архиве, где ознакомился с материалами, оказавшими значительную помощь его последующим литературным работам.

Существует два сорта бездельников: одних всякая работа приводит в бешенство, другие от нее только скулят.

Костер Шарль Теодор Анри де

В 1858 издал книгу «Фламандских легенд» (Legendes flamandes), несколько позднее - сборник новелл «Contes brabancons», не давших ему ни известности, ни достатка.

Одна из повестей цикла «Фламандские легенды», «Сметсе Смее», своим сюжетом напоминает новеллу «Федериго» П. Мериме. Отличие состоит в национальном колорите, поскольку призраки ада - не кто иной, как ненавистные нидерландцам деятели оккупационной испанской администрации в эпоху войны за независимость (герцог Альба, Якоб Гессельс, король Филипп).

В 1867 выходит в свет значительнейшее создание де Костера, также не имевшее успеха - роман из эпохи борьбы Нидерландов с испанским владычеством: «La legende et les aventures heroiques, joyeuses et glorieuses d’Ulenspiegel et de Lamme Goedzak au pays de Flandres et ailleurs» («Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях»), для написания которого де Костер использовал свое знакомство со старинными хрониками («История Нидерландов» ван Метерена, 1599, и др.), а также с произведениями писателей и публицистов XVI столетия.

Счастлив тот, кто в черные дни сохранит чистоту сердца.

Костер Шарль Теодор Анри де

Неуспех романа, без сомнения принадлежащего к числу наиболее замечательных явлений новой европейской литературы, объясняется рядом причин. «Уленшпигель» локален по своему колориту.

Это «фламандский» роман, спрос на который так возрастает в XX в. (Роденбах и др.). Однако в эпоху де Костера «фламандское» движение в искусстве в сознании передовых представителей бельгийской буржуазии невольно ассоциировалось с «фламандским» движением в политике, развивавшимся под знаком реакционного клерикализма.

Промышленная буржуазия, потерпевшая в 1870 поражение на выборах благодаря голосованию фландрских городов, приведших к власти католическую партию, не могла увлечься «фламандским» романом де Костера.

Ладно, раз я должен вам за тесто уплатить, пусть тогда товар, что из него испечен, мой будет.

Костер Шарль Теодор Анри де

В то же время для сторонников католической партии «Уленшпигель» был неприемлем хотя бы уже потому, что в нём антиклерикальная тенденция выражена с особой силой. Тех и других от романа отталкивала развиваемая в нём мысль о необходимости воссоединения Бельгии и Нидерландов, от которых Бельгия отделилась в 1830.

В своей творческой практике де Костер восходит к Фаблио, Рабле, Монтеню, нидерландским мастерам XVI-XVII вв.

Однако при всём своём пристрастии к прошлому де Костер не пассеист. Его манит эпоха юности буржуазной культуры, её полнокровность, стихийность и вместе с тем красочность, нарядность.

Де Костер обращается к Ренессансу, чтобы современная буржуазия могла осознать свой почтенный возраст, ознакомившись с его романом, а «народ», представленный в «Уленшпигеле» главным образом городскими и сельскими ремесленниками, мог узнать о неотомщённых ещё в полной мере преступлениях господствующих классов и церкви и о своем былом героизме, которому суждено вновь проснуться, как Тилю, сыну Класа, в конце романа.

Тиль Уленшпигель (облагороженный герой лубочной фламандской книги «Het Aerdig Leven van Thyl Uylenspiegel», из к-рой де Костер заимствует ряд глав) не только неугомонный забавник, к-рый бродит по свету, бесстрашно насмехаясь над чванством и высокомерием дворянства, жадностью монахов и проч., постепенно перерождающийся в стойкого гёза, он - «дух Фландрии», не умирающий никогда, вечно юный, как и его возлюбленная Неле - любовь Фландрии, над которой не властно время.

Уленшпигель вездесущ. В образе шута он забавляет короля, под видом живописца проникает во дворец ландграфа, в одежде крестьянина, подмастерья, солдата посещает города и села, заглядывает в дома горожан, трактиры и мастерские ремесленников.

Он необычайно зорок, страна простирается перед ним помостом для мистерий, и он видит, что вверху разместились «кровопийцы народные, внизу - жертвы, вверху - грабители-шершни, внизу - работящие пчелы, а в небесах кровью истекают раны Христовы».

Став гёзом, он выковал в себе великую ненависть к угнетателям. Но он не одинок. Его дополняет ставший его другом и спутником толстопузый простак Ламме Гудзак - брюхо Фландрии, средоточие «фламандской» стихии романа.

Массивное тело Ламме, выступающее в атмосфере обильной жратвы, как бы отягощает роман, наполняет его грузом торжествующей плоти, придавая ему тем самым своеобразную монументальность.

Именно Гудзак дает К. повод обращаться к старым нидерландским мастерам. Груды съестного, все эти разнообразные колбасы, вино, пиво, пирожки, жирная ветчина, ароматные жаворонки написаны К. в манере великолепных натюрмортов Снидерса.

Рисуя интерьеры заезжих дворов и трактиров с их необузданным весельем и побоищами, де Костер широко пользуется полотнами Тенирса и ван Остаде, и, нужно ему отдать справедливость, достигает уровня своих учителей. На плоскости названных героев романа (нижний этаж общественной жизни) размещены автором и другие персонажи, из к-рых выделяется «ведьма» Катлина, доведенная до безумия пытками инквизиции.

С ней связаны «магические» эпизоды «Легенды»: видения Уленшпигеля, вызывающие в памяти жуткие, озадачивающие своей причудливостью фантасмагории Иеронима Босха и Питера Брейгеля.

Над миром работящих пчел и жертв высится в «Уленшпигеле» мир палачей, грабителей-шершней. Первых автор любит и жалеет, вторых ненавидит.

Он беспощаден в изображении Филиппа II, этого «коронованного паука с длинными ногами и разверстой пастью», к-рый сидит в мрачной твердыне Эскуриала и плетет паутину, чтобы запутать фландрский народ и высосать кровь из его сердца.

Он беспощаден к хищным епископам и тучным монахам, мозги к-рых заплыли салом, к «великой матери людей» - католической церкви, пожирающей своих детенышей, всюду сеющей смерть и слёзы, костры и дыбу. Сцены зверств инквизиции сделаны К. с поразительной силой (сожжение Клааса, суд над Катлиной и др.).

Но высшего патетизма де Костер достигает в изображении восстания гёзов. Это идейный узел произведения. Пафос борьбы особенно близок автору. В общем де Костер довольно верно воспроизводит перипетии движения.

Начатое дворянами в своих узко-сословных интересах, оно вскоре стало всенародным, причем на первый план выдвинулись общественные низы: масса городской и сельской мелкой буржуазии. Де Костер отлично схватывает эту массовость движения и высокий героизм его незаметных участников.

Массовые сцены являются почти неизменным фоном «Уленшпигеля». Но, как известно, во Фландрии движение гёзов потерпело неудачу; оно было предано дворянством и крупной буржуазией, лишь только в силу своего размаха из национального стало перерастать в классовое.

И де Костер заставляет негодующего Уленшпигеля петь «песнь о предателях», одна из строф которой кончается словами: «Нас предали попы и баре. Корысть учила их предать. Песнь о предателях пою я».

И Уленшпигель, сопутствуемый Неле, уходит жить в высокую сторожевую башню в ожидании тех времен, когда можно будет вновь вздохнуть воздухом свободы, повеявшим над Бельгией.

Буржуазные критики и историки лит-ры, восхваляющие роман К. в качестве «национальной библии Бельгии», обычно замалчивают эту его социальную устремленность.

Они предпочли использовать произведение де Костера во время мировой войны, для шовинистической агитации шедшей под знаком «немецких зверств».

У Рабле: «Остров пушистых котов»), в пристрастии к аллегорической маскировке мысли, в игре слов, в бойком диалоге - цепи отточенных, остроумных ответов (кн. 1, гл. XIV, XVI и др.) и проч. Наряду с этим в де Костере, не ставившем себе в «Легенде» собственно реставраторских, чисто стилизационных целей, виден и мастер XIX в., младший современник Эжена Сю, подобно последнему обращающийся к технике романа тайн для сообщения большей эффектности имеющим агитационное значение эпизодам произведения, ценящий антитезы, местный колорит и т. п.

В период торжества натурализма поэтика де Костера не могла не казаться старомодной точно так же как идейное наполнение «Уленшпигеля» в эпоху борьбы промышленной буржуазии за политическую гегемонию не могло не казаться представителям официальной критики по меньшей мере неактуальным.

Будучи идеологом той части современной ему интеллигенции, которая в процессе стремительного развития промышленного капитализма сошла на низшие ступени социальной лестницы, де Костер выступает обличителем сложившегося порядка.

Однако пафос «Уленшпигеля» чужд какой-либо определенной классовой направленности. Ненависть де Костера к «грабителям-шершням», делающая его союзником широких слоев угнетенных, не ведет к конкретным социальным выводам.

Став «жертвой», он всего лишь приблизился к «работящим пчелам», не порвав однако прежних классовых связей. Отсюда неустойчивость, противоречивость в мировоззрении де Костера, борьба в нём различно направленных элементов, от религиозно-мистического осознания мира (магические эпизоды «Уленшпигеля») до идей мести за кровь угнетенных.

Шарль Теодор Анри де Костер - цитаты

Существует два сорта бездельников: одних всякая работа приводит в бешенство, другие от неё только скулят.

Счастлив тот, кто в чёрные дни сохранит чистоту сердца.

Ладно, раз я должен вам за тесто уплатить, пусть тогда товар, что из него испечен, мой будет.

Никогда не лишай человека или животное свободы, величайшего блага на земле. Не мешай никому греться на солнце, когда ему холодно, и прохлаждаться в тени, когда ему жарко.