И вот когда ты летишь с горы на автомобиле в полной уверенности, что все классно, прогулка удалась, жизнь - тоже, вдруг выясняется, что тормоза уже не тормозят. Переоценка ценностей происходит стремительней поноса. Ты все так же летишь все с той же горы, но уже с большим и жирным знаком минус.
То, что называлось прогулкой и радовало, мгновенно обрело неумолимые черты последнего в этой жизни пути, и этого пути осталось на один или два вдоха. И пока ты, затаив дыхание, мысленно просишь Создателя по возможности быстро и не больно переместить тебя туда, куда когда-нибудь перемещаются все, происходит непоправимое. Тебе открывается знание. Открытие прилетает, как кирпич с крыши, разбивает в кровь твои идеалы, твою веру, твое восприятие жизни, и ты понимаешь, что все, абсолютно все, что составляло твою жизнь, придавало ей осмысленность и размеренность, а тебе уверенность - все это, кроме разве что автомобиля, горы и чертовых тормозов - миф. И даже не миф, а ложь. Наглая, грубая, беспардонная. Ты понимаешь: все, во что ты верил, на чем стоял, так же далеко от реальности, как следы человека на Луне.
А ты уже летишь к концу, и тебя охватывает даже не злость, а ярость. В эти последние мгновения ты понимаешь, что ничего не изменить - у тебя не остается времени начать сначала, выстроить себя под это новое знание. И ты так и уйдешь туда, откуда не возвращаются, с изуродованной ложью душой, исковерканным сознанием, с навязанной тебе жизнью. Чужой жизнью, чужими мыслями, чужими чувствами. Ты понимаешь, что у тебя отняли тебя. И ты кричишь от гнева и бессилия, потому что это несправедливо, тем более теперь, когда ты все знаешь и все понял.
И ты кричишь: « Дай мне хотя бы один день! Хотя бы один час!» И в этом крике, в этой просьбе - главная твоя ошибка, такая смешная и наивная. Главное твое заблуждение. Катастрофическое. Непоправимое. Некого просить. Здесь, на Земле, ты сам и есть тот, кто меняет реальность, разрушает ложь. Потому что ты - есть. Все начинается с тебя и замыкается на тебе. Но как же поздно ты это понимаешь! И в последнее мгновение жизни ты уничтожаешь в своем сознании слово «дай», вырываешь с кровью, но не успеваешь произнести то единственное слово, что изменило бы тебя, жизнь, которую ты оставляешь, изменило бы весь мир. И с этим застывшим на твоих мертвых губах словом ты уходишь в Вечность, множа печаль и молчание.
Рецензии
Добрый вечер!
Я прочитал первое предложение.
И вот когда ты летишь с горы на автомобиле в полной уверенности, что все классно, прогулка удалась, жизнь - тоже, вдруг выясняется, что тормоза уже не тормозят.
Давайте вместе подумаем.
Летишь с горы на автомобиле... и у тебя всё классно? Это как понимать?
Если ты летишь с горы на автомобиле, то на хрена тебе тормоза? Тормоза тормозят о дорожное покрытие, а не о воздух.
Было бы прекрасно, чтобы Вы понимали, что Вы пишете, а то кино и меркель.
Удачи. А Вы действительно журналист? Или это шутка?
Теперь Вы меня повеселили, Эдуард. То есть, если Вы читаете: "Лечу на крыльях любви" - Вы действительно представляете себе крылья, которыми машет влюбленный муж, порхая, как бабочка? А автомобили, которые летят по дороге, у вас не вызывают сомнений? Или Вы в самом деле видите, как они машут колесами, паря над асфальтом?))) Есть такая штука - называется она "воображение". А есть еще метафоры и всякие прочие тропы. И когда я пишу, что лечу Вам навстречу, это не всегда значит, что я перемещаюсь по воздуху)))
Что касается журналистики, то есть такая штука, как Гугл.
Нина!
Мне очень жаль, это называется - лексический повтор. Вы этого не знаете, но это ничего не меняет по сути. Вы можете и дальше писать, как угодно - лететь, прыгать, скакать, передвигаться и т. д. Свобода творчества.
Далее. Вы когда приводите пример нематериального уровня, то он совершенно не "в тему" при объяснении материального. Вы меня понимаете?
Удачи.
Судя по Вашему ответу, Эдуард, на этой поляне Вам со мной спор не выиграть.))) Разные весовые категории)))
С наилучшими пожеланиями!
Когда ты летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной - ты уже летишь с моста.
Зачем ты стоишь за оградой моста?
Смотришь вниз, где синей гладью протекает река.
Тебя бросила девушка, так сильно была дорога,
Что хочешь прыгнуть туда, в реку с моста?
Твоя совесть по жизни абсолютно чиста,
Хоть и судьба с рождения была не проста,
В детстве, давно, ты лишился дорогого отца,
Мать, после родов твоих, неизлечимо больна.
В школе ответы мгновенно издавали уста,
Но средь одноклассников жизнь была непроста.
На ИЗО твоей кисти хватало для шедевра холста,
И завистью сверстников пылали сердца.
Институт обострил неприятные чувства,
Глупых к уму отношенье на грани безумства.
Старался лишь для себя, ты не жаждал господства,
Не нужна тебе власть, но и нет благородства...
Поступив на работу, увидел - зашла
Красивая девушка, желанная всеми душа.
Голубые глаза, мягкие пряди на голове возникла.
Характером, нравом, добротой и весельем полна.
Лето кончалось, до осени всего денька два,
Девушка стала к тебе столь близка,
Под березой на лавочке в парке сидит только пара одна.
Это ты и она.
Ты смог, ты выбрался из того человека,
Что был унижен, растоптан, к слову "Свобода" не ведал ответа.
Девушку любишь, а раньше не испытывал к никому интереса,
Ты думал, уверен был, что нет у любви перевеса.
А вот. Жизнь злую шутку сыграла под предвадительтсвом беса,
Ты не знал, но началась немая пьеса.
Она сделала звонок на тяжелый от водного веса
Телефон. Ты стоял у той лавки, увидел экран - "Киса".
И вот вниз ты смотришь с моста.
Она бросила трубку, смс прислала тогда,
"Прости, мы больше не вместе, я другого нашла".
Боль и страданье, предательства чувство, любимая просто взяла и ушла.
Отпускаешь ограду, смерть к тебе лицо своё превознесла,
На полпути в глазах поплыло, исчезла река.
Мысль всё гложет, одна, лишь одна:
"Я мог бы как раньше начать всё с нуля".
Кругами вода вокруг расплыла,
На дно падает тело тебя.
Проблемы решимы абсолютно всегда,
А вот жизни лишится хватит мгновенья.
Так и бывает, что люди не принимают тяжкого изменения,
Бросаются в воду, не понимая, что это из-за чувств к уму вторжения.
От силы неделю могут мучать видения,
Но жизнь свой исток в нужное русло вернёт, круговоротов судьбы начнутся движения.
Ту, что была дорога заменит новая любовь, достаточно терпенья,
Мир даровал бы за чистоту сердца тебе вознаграждения,
Силу для душевного перерождения.
Просто стоило задуматься, дождаться мыслей воссоединения.
Живот коснулся дна, чья поверхность каменистая жестка,
Глаза открытые смотрят под нос, но никто уже не спасёт тебя.
Зрачки помутнели, слёз не видно давно, губы шевелятся прощения прося.
Ты лежишь на дне речном, дурь до добра не довела.
Как писатель ждёт вдохновения, ты ждёшь спасительного знака с высока,
Спина ярким лучом света отдала.
Белые крылья рассекая воду разведя,
Покидаешь прошлое, судьбу и жизнь, криком покидает тело душа.
Прозрачная сущность немой плачь по реке развела,
Смотрит на себя из далека.
И так всегда,
Ведь просто подумать надо было тогда.
Прежде чем прыгнуть с моста.
Телефон, что в парке лежит, она поднимала,
Со всех ног бежала сюда со встречи с друзьями из бара,
Спешила сказать, что из-за спора дурацкого смс-ку прислала,
Просмотрев на экран, телефон его в руке сжала,
Ужасно зарыдала.
Упав на колени, вновь прочитала,
Письмо, что на отправку денег не хватило. Тяжело задышала:
"Без души тело труп, ты душою являлась, но я не буду мешать тебе в мире живых. Живи так, раз пожелала".
Ты не подумал, нет, нет, ты просто не хотел, чтобы она рыдала.
Теперь смотри с высока, какого сотворил из себя вандала.
Не плачь, не плачь, ведь ангелы не плачут, они наблюдают. И ты - как любимую боль разрывала.
Дураком называть себя поздно, просто смотри, как она бежала.
Знай, что ангелы не спят. Исполнить просишь - чтобы не рыдала.
Но сколько бы ты не хотел, она бесконечно повторяла.
"Прости".
Знай, что ангелы рыдать не способны, падшие нет.
Знай, ты сам выбрал для "свободы" ответ.
Не плачь, поздно. Умри.
Если тебе тяжело, значит ты поднимаешься в гору. Если тебе легко, значит ты летишь в пропасть.
То, что происходит с тобой, происходит только с тобой. Никому и никогда не удастся взглянуть на мир твоими глазами, увидеть то, что видишь ты, и понять это так, как понимаешь ты.
В тот момент, когда ты задумываешься о том, любишь ли ты кого-то, ты уже навсегда перестал его любить.
Ночь. Как же я люблю это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Ты никому не нужен. Только ты и твои мысли.
Только об одном можно в жизни жалеть - о том, что ты когда-то так и не рискнул.
- Разлуку с одиночеством.
А что ты понимаешь под любовью?
- Разлуку с одиночеством.
Не важно, с чем ты пришёл - важно, что ты после себя оставил.
Представь, летишь с парашютом и думаешь: а вдруг не раскроется? Страшно. Дышать трудно. Сердце между лопаток. А все равно восторг. Бац! Раскрылся. И снова счастье. И сердце опять бьется. Вот пока не раскрылся - страсть, а когда раскрылся - любовь.
С возрастом ты понимаешь, что практически все банальности, клише и расхожие мнения верны. Время действительно идёт быстрее с каждым прожитым годом. Жизнь действительно очень короткая – как об этом и предупреждают с самого начала. И, кажется, в самом деле есть бог. Потому что если все остальные утверждения верны, почему я не должен верить этому?
Когда летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной - ты уже летишь с моста.
Казалось на мгновенье - небо стало ближе.
Подернутое полупрозрачной дымкой серых облаков и сгустков дыма из фабричных труб. И без того едва заметные белые точки стали почти невидимыми - редкие проблески, неуловимые сияния напоминали о том, что над головой еще есть звезды. Темный бархат ночи окутывает мягко, но все равно холодно. Фонари давно не горят, оно и к лучшему. Сейчас не хочется видеть ничего и никого. Я медленно, нарочно медленно иду против ветра. Он сильно бьет в лицо, кусает, царапает, пытается вырвать мои волосы. Но мне уже все равно, лишь сильнее кутаюсь в легкую курточку. За спиной слышится шорох и писк, я оборачиваюсь и щурюсь в попытке разглядеть что-то. Безуспешно, опускаюсь на колени и наугад ползу на шорох, ладонями прощупывая путь. Пальцы наткнулись на что-то теплое и костлявое. Шарахаюсь в сторону, но уже через несколько секунд чувствую, как что-то трется о мои ноги. Протягиваю ладонь и осторожно поднимаю тельце. Кажется, котенок. В темноте поблескивают большие глаза-бусинки, смотрят с такой болью и надеждой, что хочется плакать. Прижимаю его к груди и чувствую бешенный ритм его сердца - боится, значит. Запускаю руку в карман и нащупываю лишь конфетку. Нет, это он не будет. Поднимаюсь на ноги и заметно покачиваясь, бреду дальше, шаркая ногами. Где-то вдали сменяется пост, я отчетливо слышу звон металла и скрежет лат. Патруль медленно приближается, уже видно темные силуэты и блеск доспехов. Ныряю за угол и прикрываю ладошкой рот котенку и замираю, напряженно всматриваясь в темноту. Мне страшно, липкий ужас скатывается с меня прозрачными капельками пота, из-за чего становится еще невыносимей. Тельце в моих руках судорожно забилось, царапая мои руки и попискивая.
Тише ты, - неслышно бубню ему или ей, неважно, на ухо и снова замираю в ожидании. Стройный ряд стражников прошагали мимо, котенок снова замычал и сильно укусил меня за палец, я сдавленно вскрикнула и разомкнула объятья. Малыш с тихим стуком шлепнулся на землю и драпанул куда-то в темноту, оставив меня. Снова шаги, видимо, эти падлы услышали мой крик. Напрягаюсь, готовая сорваться с места и до рези в глаза всматриваюсь в тени. Идут сюда, плохо дело. Плюю на осторожность, бросаюсь вперед и несусь по улице, спотыкаясь и падая. Мне вдогонку летят проклятия и что-то острое просвистело над самой головой. Прибавляю шагу и заворачиваю, немного проехавшись в сторону. Стражи не отстают, бегут следом и кричат что-то. Черт, тупик! Сердце бьется точь-в-точь как у того предателя, дышать больно и тяжело, слышу собственные хрипы и сплевываю. Впереди - четверо, или пятеро патрульных, позади - высокая шершавая стена, справа - еще стена, слева - мост. Кошусь в сторону последнего и еще раз сплевываю, прямо под ноги мужику. Он протягивают руку и хватает меня, поваливая на колени. От него мерзко несет тухлой рыбой и выпивкой. Зажимаю нос и еле сдерживаю рвоту. Меня окружает еще несколько стражей, они громко хохочут и что-то бурно обсуждает на родном языке. Один из них хватает меня за волосы и оттягивает голову назад, другой закладывает меч в ножны и, гаденько хмыкнув, пытается стянуть с себя латы. Что? Нет, нет, нет! Только не это, прошу! Кажется, сказала это вслух... А они снова засмеялись, кто-то наклонился к самому моему уху и шепнул, обдав перегаром:
Это тебе за дела твои, ведьма.
Бьюсь в истерике, тяну голову назад и чувствую свободу. Вскакиваю с колен и прыгаю к мосту, дрожащей рукой нащупываю голову. Так и есть, вырвал с корнями. Струйка крови бежит по затылку и скатывается на шею, мурашки пробегают по телу. Закусываю нижнюю губу и глотаю слезы, соленые и горькие от грязи.
Ну и куда ты теперь побежишь? - Луна выскочила из-за облака и ударила прямо в лица стражам, - Тебе некуда отступать, продажная шлюха. А отчего ты не колдуешь?! Ну же, покажи нам свои умения, или силенок больше нет? - Насмехается один из пятерых и подходит ближе. Вскрикиваю и прижимаюсь к невысокому ограждению, почти перевалившись через него. Страж делает еще шаг вперед и хватает меня за горло, сдавливая. Начинаю бить руками по его, бью ногами и пытаюсь попасть в промежность. Не выходит, он легко уворачивается и лишь сильнее сдавливает горло. Воздуха не хватает, я, словно рыба выброшенная на берег, бьюсь в его руках и пытаюсь что-нибудь сказать. Перед глазами потемнело, и поплыли разноцветные круги, голова начала кружится. Больше не могу терпеть, из последних сил хватаюсь за руку обидчика и хриплю заклинание. Его отбрасывает назад, а я, наконец, получаю свободу. Кашляю и жадно глотаю кислород, слышу, как стражники одновременно отступают назад и обнажают мечи. Что ж, ну и пусть. Поднимаю голову, меня трясет, но я легко перелезаю ограду и становлюсь к ним спиной, вглядываясь в темную блестящую поверхность воды. Ветер пускает легкую рябь, отчего мое отражение плывет и становится неразличимым. Шумно вздыхаю и плачу.
Проблем больше нет, те, что стоят за спиной, опасливо переглядываются, в страхе отступая. Почему все говорят, что перед смертью вся жизнь плывет перед глазами? Ничего подобного! Я пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но разум отказывался воспроизводить что-либо, концентрируя внимание на реке. Отпускаю руки, чувствую невесомое касание чужих, падаю вниз, забываюсь в тепле, ударяюсь грудью о холодную поверхность и иду ко дну, улыбаясь. Чьи-то руки хватают меня за талию и тянут вверх, я отчаянно сопротивляюсь и пытаюсь вырваться. Еще несколько секунд и чувствую свободу, открываю глаза и не верю увиденному. Вместо тоскливого грязного Парижа передо мной предстал бескрайний луг, засеянный множеством цветов. Пестрые цвета сразу бросались в глаза, высокие деревья бросали кривые тени, пчелки и бабочки кружили вокруг. Небо, лазурно-голубое было близко, я произвольно протянула руку и почувствовала под своими пальцами бархат, настоящий бархат. Улыбаюсь.
Когда летишь с моста, понимаешь - все твои проблемы решены. Кроме одной - ты уже летишь... Раньше я думала, что по ту сторону границы кромешная тьма и вечный холод, даже не подозревая, как ошибалась…
Когда летишь с моста, понимаешь,
что все твои проблемы решаемы.
Кроме одной – ты уже летишь с моста…
© Выживший самоубийца
Лёгкий ветер дует в лицо. Кажется, я забыл счёт времени. Темнота манит своей безграничностью. Сумерки горизонта напоминают душевное состояние. Нет ни солнца, ни звёзд, только одна мысль о неизбежном.
Находясь на крыше десятиэтажного здания и вглядываясь вниз, мимолётно, представляешь полёт птицы. Вот только люди не летают в отличии от них. Мы умеем лишь падать. Зачастую мы встаём, но иногда высота падения может превосходить наши возможности.
До чего же трудный выбор. Всего лишь один шаг отделяет от насущного. Насколько же ложное это ощущение, кто бы мог подумать. Нет точки возврата и нет иного пути, когда всё идёт крахом. Нельзя рушить чужие судьбы одним своим присутствием – это нечестно, даже если взаимно.
Интересно, о чём люди думают когда падают? Вероятнее всего, они просто наслаждаются моментом полёта, хоть и кратковременным. Мало кто задумывался о том, что будет дальше, ведь это уже не имеет никакого значения.
И в самый ответственный момент я говорю себе:
“Никто не виноват. Я сам принимал решения, а значит ни о чём не сожалею”. От этих слов становится только хуже. Молниеносные фрагменты минувших дней дают о себе знать. Сомнения всегда отбирают много сил, а решения может и не быть.
На мой телефон приходит “смс”. Как странно. Почему я его не выключил? Что поделать, нужно прочесть. И первое, что бросается мне в глаза, так это: “Я беремена…”. Вот он, момент забвения, когда время идёт вспять. Ничто нам не подвластно, но выбор всегда за нами.
Цель номер один
Проживая свою жизнь, мы начинаем внезапно замечать, что она теряет всякий интерес для нас. Копаясь в поисках смысла, мы усердно стараемся зацепиться за него. Кто-то находит его сразу, а кто-то так и остаётся жить в пустоте, питаясь лишь повседневными проблемами.
Я говорю о какой-то важной цели, которую каждый ставит перед собой, как смысл жизни. Наверное многие слышали, что главная цель жизни – это прожить её достойно. Спорить здесь нельзя. Но напрашивается естественный вопрос: “А что значит прожить её достойно?”. Многие задумались. И главное здесь то, что каждый будет по-своему прав, доказывая свою правоту убедительными аргументами и фактами. Что касается меня – я мыслю более глобально, чем многие другие. Для меня, лично, сделать что-то примечательное в жизни – это не гарантия того, что я прожил её достойно. Такие банальные вещи, как личный успех или посадить дерево – это всё пустое дело, не имеющее интереса. А что же тогда? Я скажу вам…
Весенний вечер. Погода тёплая. Приятно на душе, выходя из дома и делая глоток свежего воздуха. Вот он, порыв жизни. Сделав глубокий вдох и выдох, я захлопнул дверь, которая ведёт в мой двор, и направился к дому моего друга. Его звали Джеймс. Мы с ним знакомы вот уже больше 10 лет и… Хочу сказать, мы как братья. Во всех отношениях, мы доверяли друг другу откровенные тайны и были готовы помочь друг другу в трудную минуту.
Подходя к его дому, я ожидал, пока он выйдет. Обычно я звоню ему перед выходом, чтобы согласовать встречу. Но даже этот звонок не является показателем того, что он выйдет вовремя. Обычно я жду его на десять, а то и двадцать минут дольше. С досадой, дожидаясь его выхода, я как обычно “тынялся” у его ворот. Загорелся фонарь у двери в дом – сигнал о том, что он уже выходит. Весь в нетерпении, я устремляю свой взор в эту дверь, мимолётно воображая, что сейчас оттуда вылетит парад клоунов, во главе с моим другом. Барабанная дробь. И вот заскрипела дверь в прихожую. Мой друг несётся с ноутбуком на плече, на улицу, понимая, сколько мне пришлось его ждать. Отпирая дверь на улицу, он тут же приносит свои извинения, путём приветствия:
–Здорова, Ник, – машет он мне рукой, держа другой ручку двери во двор. -Как дела? – продолжает Джеймс, запирая на ключ дверь и кладя его в почтовый ящик. Многим покажется странным то, что он кладёт ключ от двери в почтовый ящик, который легко открыть. Могу вас заверить, что здесь нет ничего страшного. Насколько я помню, в его двор заходят лишь, когда дверь открыта, а про ключ мало кто знает, и поэтому нет смысла его надёжно прятать. А запирает он просто, в качестве маленькой безопасности. Во дворе, как-никак, собака.
–Ну привет, – отвечаю я ему взаимностью, скрывая своё негодование.
–Ну что, идём? – невзирая на мой невежливый тон, спросил мой друг.
Мы тут же направились в клуб. Это не тот клуб, который вы себе сейчас представили в голове. Возможно, вы слышали про клубы, которые находятся в деревнях, так вот, наш не сильно отличался от других. Клуб вела мать Джеймса, а он его просто раньше открывал, каждые выходные в шесть вечера. В пятницу и субботу. Ноутбук служил нам в клубе источником музыки. Все мысли о том, что мы идём туда танцевать можете тоже откинуть. Я расскажу вам почему, но немного позже.
И так мы шли в клуб, молча, около минуты. Тут Джеймс закурил сигарету и начал вести беседу:
–Ты пить будешь?
–Почему бы и нет.
–Что будешь?
–Возьму на разлив, как обычно.
–Может, скинемся?
Доставая деньги из заднего кармана, я отдаю их мимолётно Джеймсу, после чего закуриваю с ним за компанию.
–Что, сегодня тоже будешь курить траву? – спросил я.
–Не знаю, а ты будешь?
–Может, будешь? – пытается взять меня на слабо. Однажды ему это удавалось.
–Нет! – воскликнул я, пустив клубы дыма.
–Как скажешь.
Подходя к магазину, мы встретили всю нашу компанию. Ну, почти всю. Вы ведь знаете, что на любой тусовке, люди делятся на группы. Несмотря на то, что в нашем ПГТ (посёлок городского типа), не так уж много людей живёт, мы знакомы друг с другом, но тесное общение ведём по отдельным группкам из 3-4 человек. Наша группа насчитывала порядка четырёх постоянных людей.
Обменявшись рукопожатиями, мы тут же всей толпой заходим в магазин, где нас ждёт “закуп” спиртных напитков. Мило беседуя с продавщицей, наша компания, кроме меня, говорит, что им надо, отдавая деньги. Я же, зная, что Джеймс купит нам разливного пива, жду остальных.
–Ну что, Джеймс, – говорит один из нашей компании, – сегодня будешь “хапать”.
–А есть что? – смотря вперёд, отвечает Джеймс.
–Найдём.
Я всегда презрительно относился к забаве моего друга. Но мои попытки его остановить были тщетны. Всё, что я мог сделать – это лишь убедиться, что он целым и невредимым доберётся домой.
Дойдя до клуба, мы увидели других знакомых, посещающих данное место. Сам клуб не был столь выделяющимся. Он был соединён со зданием, которое представляло что-то типа центра нашего ПГТ. Над дверью была вывеска “Клуб”.
Зайдя в дверь, которую отпирал Джеймс, мы проходим в так называемую курилку. Здесь все обычно сидят и курят. Она была небольшого размера. Где-то 3*2 метра. Здесь стояли стулья. Даже стол, на котором все сидели. В левом углу находилась дверь, которая вела в “кибитку”, так я её называл. Там был раньше центр клуба, где стояла вся аппаратура, но теперь там всякий хлам, рубильник света в зале и панель сигнализации. Войдя в нашу курилку, мы стоим и ждём, пока Джеймс выключит саму сигнализацию. Лишь тогда, мы, открыв дверь в зал, можем войти.
Зал. Он представлял из себя небольшую сцену в конце, которая была завешана занавеской. Ряды стульев из актового зала, расставленных вдоль стен, теннисный стол и несколько столов, за которыми мы играли в карты и пили, попутно беседуя о чём-то. Вот и весь наш, собственно говоря, клуб. Для нас он всё же был каким-то, своего рода, храмом. Здесь мы наслаждались бытием жизни, упиваясь дешёвым пивом и сигаретами. Но это было забавно. Не менее забавными здесь были и люди.
